Эрика Адамс - Прах и камень

– Если бы ты не была Его Невестой…

Я поднимаюсь и затягиваю шнуровку на верху платья, движения рук всё ещё медленны и полны лени, а сердце внутри бьётся чаще, чем обычно.

– И что было бы тогда?

– Стала бы моей наречённой, – Вэ’рк пучком сухой травы отирает кожу на моей ноге и смотрит улыбаясь.

– Не думаю, что ты вообще заметил бы меня тогда.

– Ошибаешься. Такую, как ты, сложно не заметить… Многие мужчины засматриваются на тебя. Даже когда ты была ещё ребёнком, многих уже волновало то, как ты расцветёшь в положенный срок…

Я смущена и одновременно довольна его похвалой.

– Даже если бы всё сложилось иначе… Бедняки неровня такому, как ты. Так не положено.

– Я изменю существующий порядок вещей, – решительно произносит Вэ’рк. И мне верится, что так оно и будет. Мне отчаянно хочется верить в это, и я позволяю слабой вере пустить свои ростки где-то в глубине.

Видеться с Вэ’рком часто не позволяло благоразумие. Нам приходилось быть осторожными и каждый раз договариваться о новом месте встречи, чтобы не привлекать лишнего внимания. Мы прятались от любопытных глаз посторонних, а когда случайно виделись в пределах селения, церемонно здоровались и расходились в разные стороны, унося с собой в сердце столь желанный образ тихо-тихо, заперев сладостные воспоминания об очередной встрече внутри себя, позволяя согревать им постылые однообразные дни. После очередного взлёта на пик наслаждения накатывало осознание того, что принадлежать друг другу полностью мы так и не сможем, отдаться и принимать так сильно, как только возможно, было для нас под запретом. И всё, что мы могли, это ласкаться губами и языком, ублажать разгорячённую плоть скольжением пальцев. Принимать это как данность и не сметь желать большего.

Поневоле уныние накатывало само по себе: тешить себя иллюзией счастья и знать, что иному не суждено сбыться. Слова Вевеи о том, что не стоит соблазняться картинами напрасных надежд, в какой-то мере оказались пророческими. Они разъедали нутро своей горькой правдой, и я начинала проникаться каким-то ядом, отравляющим меня, обидой на тех, кому выпала иная доля, чем мне. Я смотрела на самую нищую семью, прозябающую в грязи, живущую впроголодь, и была бы рада поменяться с ними местами. Но всё, что я могла, это лишь мечтать и строить картины иного будущего только в своём воображении, а после натягивать на лицо выражение смиренной Невесты, терпеливо дожидающейся своего наречённого, который не торопился с появлением.

В один из дней раздался тревожный крик пастуха Рикса, прозванного быстроногим. Он вихрем пронёсся по улицам, оглашая их громким криком:

– Идут! Всадники!.. Всадники!.. Они уже совсем близко.

Народ побросал свои занятия и торопливо высыпал из домов, сбиваясь в толпы на улице. Все до единого были снедаемы любопытством, страхом и трепетом. А на лицах некоторых читалось предвкушение и даже радость от грядущего шанса изрядно пополнить кошелёк семьи, выгодно отдав в услужение кого-то из своих сыновей. Я смешалась с толпой, выстроившейся на центральной площади, и замерла в ожидании неизвестно чего. Сердце тоскливо ныло в груди от страха, что выбор в этот раз может пасть на Вэ’рка, бывшего одним из самых видных и крепких мужчин. Не одна тысяча пар глаз напряжённо смотрела вдаль, где уже столбами клубилась пыль, поднимаемая в воздухе копытами коней.

Через несколько мгновений из светло-серого облака пыли вынырнула хищно осклабившаяся морда одного из коней. Громкое ржание разрезало тишину воздуха, а сельчане ещё ниже склонили головы. И даже самые рослые из нас начали казаться меньше, чем есть. Я мельком взглянула на Вэ’рка, стоявшего среди остальных молодых мужчин, пытаясь прочесть выражение его лица. Но оно было невозмутимым и спокойным, словно ничего необычного не происходило и в гости к нам нагрянули всего лишь жители окрестностей, но не Его воинство. Топот всё нарастал, стремительно приближаясь к нам. И поневоле люди прижимались друг к другу теснее, словно овцы, сбивающиеся в одну кучу от испуга, стараясь сделаться незаметнее, чем есть на самом деле.

На середине улицы возник первый всадник, резко дёрнул поводья на себя, заставив своего коня встать на дыбы, и ударил пятками в бок. Конь громко заржал и принялся нетерпеливо перебирать ногами на месте, дёргая хвостом. Вслед за первым появлялись и остальные всадники. Все как один устрашающего вида, рослые, сильные, но всё же уступающие по комплекции первому. Лица их были скрыты за коваными железными масками, и лишь в прорезях для глаз виднелся мрачный полыхающий огонь. Я содрогнулась и задалась вопросом, а оставались ли они людьми до сих пор или превратились в злобных духов, вытеснивших прежних хозяев из их тел? Тяжёлый взгляд предводителя всадников медленно прошёлся по всем собравшимся.