Лани Фокс - В руках садиста

–Люблю, когда ты покорная и открытая передо мной.– Коля вытянулся на мне, обжигая своим телом мою раздраженную кожу груди. Руки подхватили мой подтянутый задок, приподнимая вверх, открывая возбужденный бутон для него. Резким движением бедра вбились в меня по самое основание, издав хлюпнувший звук. Это было сильно и немного больно. Тело было готово к вторжению, но в такой позе, в которой оказалась я, это было слишком глубоко.

Резкие глубокие движения не оставляли в покое мое тело. Все внутри уже болело от избиваний членом. Коля не щадил меня, доставляя преднамеренно боль моему влагалищу, но и этого ему оказалось мало. Пальцы больно ухватились в волосы на затылке, накручивая мои длинные каштановые волосы на кулак, оттягивая голову назад. Шея оказалась на защищена, зубы крепко впились в нежную кожу, без особых ласк они оставляли следы. Мне казалось я ощущаю, как лопают мои капилляры и под кожу просачивается кровь, отмечая меня очередным синим, хозяйским клеймом.

Движения стали частыми, разрывающими мои внутренности. Частое дыхание надо мной слилось в единую мелодию с моими всхлипами боли и удовольствия. Стальной взгляд внедрялся в меня, впитывая страсть из моих расширившихся зрачков. Он не отпускал меня, не давал моргнуть. Он требовал полной физической и визуальной отдачи. Он и в такие моменты требовал моего подчинения. Оргазм охватил наши тела одновременно. Коля любил в эти секунды читать покорность и блаженство в моих глазах. Он с благодарностью принимал отдачу подергивающего в спазмах тела под ним. Это был пик его личности. Он сверху и он повелитель, благодаря которому я имею все блага этого мира.

*****

Я украдкой рассматривая красивые, четкие черты лица своего мужа. Его глаза закрыты, рука закинута под голову. Он отдыхает, отстранившись от меня, каждый раз после интима он углубляется в свои мысли. А мне так хотелось бы услышать ласковые слова. Тело все еще не остыло от его внедрения и легкие спазмы отдаленно еще бродят внутри меня. Я любила его в самом начале наших отношений, а сейчас даже и не знаю, что чувствую к этому взрослому мужчине. Он так кардинально перевернул мою жизнь. Все перевернулось в ней с ног на голову. Я перестала встречаться с подругами. Коля сделал все для того, что бы я осталась одна. Единственное мое общение было в стенах университета, но и там я была под бдительным присмотром со стороны Петра. В университетской столовой я всегда сидела за самым дальним столиком в гордом одиночестве. Да о чем я говорю. В моем телефоне была вбита программа отслеживания, как у маленького ребенка. Мой муж имел власть надо мной, он внимательно следил за каждым шагом. Неужели это то, о чем я мечтала, когда принимала предложение выйти замуж? Не так я представляла себе жизнь с человеком, который задаривал меня подарками, отзывался на каждую мою просьбу и любил меня больше жизни. В то время он не скупился на ласковые слова и действия. Что произошло за два года? Этот вопрос я задавала себе часто. Один раз, даже, произнесла вслух при Петре, когда он вез меня в университет.

–Николай Серафимович никогда не отличался покладистым характером и хорошим отношением к противоположному полу. Ты просто попала в хорошо расставленные сети.– Внимательный взгляд следил за дорогой, маневрируя между скоплением машин в пробке.

–Но он был так ласков со мной. Не верю, что такое отношение можно сыграть. Это может только исходить из доброго, отзывчивого сердца.

–Должен огорчить тебя, Римма.– Взгляд посмотрел на меня через зеркало салона.– У босса нет сердца.

–Но, а как же…?– Расстроилась еще больше от открытия правды, которую все чаще ощущала, надеясь, что обманываюсь.

–Глаза видели, что брали.– Голос тяжелый, грозный, но я чувствую в интонации легкое сочувствие в свой адрес.– Ты хотела легкой жизни и вступила в нее обеими ногами. Теперь расплачиваешься.

–Ты решил натыкать меня в лужицу носиком, как провинившегося котенка?– Обидно. Плюс к боли, что и так захватила меня после того, как Коля оставил смачную пощечину на моем худеньком лице. В тот момент я думала, что он сломал мне скулу, но все обошлось. А все из-за того, что в университете я имела неосторожность мило пообщаться с молодым преподом. Разговор шел о предмете, который Иван Сергеевич преподавал у нас по вторникам и средам – психология. Мне интересно было его мнение о психологии отношений меж возрастными категориями. Разговаривали всего пять минут, а на следующий день оказалось, что Иван Сергеевич уволился по непонятным причинам, а я два дня просидела дома на больничном, пока заживало мое лицо.