Анжелина Блэк - Опалённые Луной

Уж точно не ценой ее жизни.

Глаза неведомого монстра мигнули и исчезли.

Размяв пальцы на случай, если ей придется обороняться, Глафира шагнула вперед, заставляя себя войти в пещеру. Как только она очутилась под каменными сводами, как внутри что-то неприятно заныло. Древний, как мир, инстинкт просил ее держаться от этого места подальше…

Пройдя вглубь, Глафира заставила себя отвернуться от золота, тускло блестевшего в углах, и прочих драгоценных вещей. Она вовсе не бескорыстна – просто Фира твердо оценивала свои возможности, понимая, что не унесет много из пещеры.

Чаша обнаружилась в выемке прямо в стене, будто она была создана специально для ее хранения. Схватив предмет, заставивший Эвелин биться в истерике, Глафира бросилась прочь из пещеры.

И остановилась на половине пути. Какой-то звук заставил ее окаменеть и прислушаться. Темные, как ночь, глаза Глафиры расширились; она перестала дышать в попытке снова уловить странные отголоски. Если ей не почудилось…

– Да нет, просто ветер, – сказала она вслух.

Точно ветер, ну. Завывает среди скал, пугая ее. Не нужно обращать внимание, нужно сосредоточиться.

Просто иди вперед. Ты сможешь.

Облизнув губы, Фира сделала еще один шаг, не переставая настороженно вглядываться в сияющее пятно света вдалеке. Невольно усмехнулась – до этого ее пугал темный вход в пещеру, сейчас же страшит выход на свет.

Она не успела до конца обдумать свою мысль, как странный звук повторился. И в этот раз Глафира могла бы поклясться, что слышала чье-то рычание.

Рык в безлюдных горах? Пума? Волк? Кто вообще из живности водится здесь?

Кто бы это ни был, ничего хорошего от него ждать не стоит. Нет, она, конечно, справится с обычным животным, но что, если животное необычное ?

Например, перевертыш. Так называли тех, кто умел перекидываться в зверя, вторая ипостась могла быть какой угодно. Фира знала перевертыша-леопарда, черную пантеру… Ликаны тоже относились к их виду, но волков было так много, что они выторговали себе отдельное название.

Оборотни. Ликаны. Волколаки. Как их только не называли в разных мифологиях. Фира была знакома с парочкой из них – и, если честно, желала их больше никогда не видеть. Самые свирепые, сильные, подчиняющиеся только звериным инстинктам, они являлись опасными противниками. Одним ударом ликан мог опрокинуть огромный валун, весящий пару тонн, другой рукой – смело поднять в воздух автомобиль. Когда волк внутри брал верх, глаза ликанов становились волчьими, черты лица менялись, тела вытягивались вверх…

Фира поморщилась, вспомнив, как застала момент обращения. Жуткое зрелище. После этого она еще несколько ночей не могла спокойно спать. Если бы не Софи с ее успокаивающим зельем…

Вспомнив о младшей сестре, Глафира выдохнула. Паника отступила, на смену ей пришла решительность. Она обязательно справится с этой задачей. Если чертова чаша нужна, чтобы спасти всех волшебниц от неминуемой беды, то Фира принесет ее, даже будучи смертельно раненной. Ради Софи, которая наверняка ждет ее в замке и, конечно, тоскует в одиночестве. После наказания с сестрой почти никто не общался, разве что Яффа – еще одна волшебница с особым даром, из-за которого ее называли Сломанной.

Вообще, если уж говорить начистоту, это Глафира придумала такое обидное прозвище для милой Яф-Яффи.

Да, иногда она была жуткой стервой. То есть, почти всегда.

Хмыкнув, Глафира двинулась вперед. Так, один шаг, теперь второй…

Вой раздался громче – судя по силе, зверь находился рядом. И теперь Фира была уверена, что это волк.

Точнее, ликан. Жуткое клыкастое создание с когтями длиной с десяток сантиметров.

Главное, чтобы Эвелин не поспешила ей на помощь.

Она отступила назад, готовая обороняться. Волк не должен напасть, ведь ликаны официально считаются союзниками волшебниц, но это нейтральная территория… И кто его знает – может, ликан сошел с ума, оттого и воет?

Фира слышала, что некоторые волки полностью отдавались во власть своей звериной натуры, и оставались зверьми навсегда. Как правило, это происходило из-за сильного потрясения, утраты кого-то из членов семьи или своей женщины.

Кстати, о женщинах – что этот ликан так разворчался? Может, почуял ее? Если эта псина не перестанет рычать, то сюда могут сбежаться и другие хищники. Он хоть понимает это? Или ему все равно на то, что ему придется драться?

– Грязный пес, – проворчала Глафира, выходя из пещеры.