Владимир Купрашевич - Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание)

— Нельзя ли за отдельную плату хоть в уе, хоть в… чем, перейти в другую комнату? Что-то получше у вас есть? Хотя бы размерами не с Красную площадь…

Комендантша, видимо сбившись с темы разговора, замолчала. Переварив полученную информацию она неожиданно резво выпрыгнула из-за стола, схватила по пути амбарный замок и, вытолкнув Ксению из кабинета, вышла следом. Нацепив ловким движением замок в петли, тетка посмотрела на Ксюшу, как будто та только что появилась.

— Самая хорошая комната, — прокартавила она.

— Неужели есть хуже?! — не поверила Ксюша.

Покатившаяся было по коридору, комендантша притормозила, развернулась.

— Послушай, самая хорошая комната! — повторила она уже с возмущением, жестикулируя короткими толстыми руками и подчеркивая свое негодование выразительной гримасой на лице, Взъерошилась даже щеточка черных жестких волос на бородавке правой щеки.

Купить тренировочный костюм было делом не сложным — магазинов в этом районе великое множество, но Ксения затянула это мероприятие до темноты. То не нравился цвет, то казались брюки мешковатыми, то теснило в груди или цена казалась не соответствующей предлагаемому товару. Поняв, наконец, что она пытается обмануть саму себя, Ксения купила первое попавшееся, и решительно направилась к общежитию. Энтузиазм, однако, быстро угас и, уже у дверей подъезда, ей снова пришлось уговаривать себя.

Войдя в комнату она усомнилась, здесь ли ее поселили. Палата тихонь внезапно превратилась в отделение буйно помешанных. Все что могло издавать звуки орало и галдело. Где-то бубнила музыка, вероятно из магнитофона, звенели стаканы, булькала жидкость. Запахи алкоголя, паршивой закуски, табачного дыма не успевали уносить даже сквозняки. Население, как минимум, удвоилось. Появились особи определенно мужской принадлежности. Какой-то бритый парень, забравшись с ногами, в грязных ботинках, на кровать брякал на гитаре и пытался переорать магнитофон. На кровати, параллельной Ксениной уже сидело вылезшее, видимо из-под одеяла, худосочное существо, блаженно улыбавшееся беззубым ртом, скрестив ножки в коричневых драных чулках. Оно мерно раскачивалось, в такт непонятно каким звукам, возможно гитарному бряканью. Худое лицо, с нависшими над ним растрепанными волосами. Ксюша невольно кивнула ей головой, настолько знакомым показался ей этот персонаж, который мало кто не видел у вокзалов, у мусорных баков… Ксению всегда интересовало, где живут эти раскрасавицы. Теперь она это знает. Более того, сегодня они на одном поле…

Ксюша отвернулась к своей кровати и оторопела. Ее дорожная сумка стояла уже на постели расстегнутая и явно распотрошенная.

— Что это?! — повернулась она к соседке.

Та, не переставая раскачиваться и закатывать глаза к потолку, пояснила:

— Менты. Шмон наводят… Придурки, ищут наркоту, как будто ее там для них кто-то приготовил.

— Рита! — заорал откуда-то из дальнего угла мужской голос. — ! Иди, падла, водяра налита!

— О, зовут! — засияла и резво вскочила старушонка.

Ксения попыталась проверить вещи, но от сногсшибателных впечатлений никак не смогла сосредоточиться и кое-как застегнув сумку, швырнула ее под кровать, куда готова была забиться и сама. Хотелось завыть в унисон с бритоголовым. За время своей еще не очень большой жизни ей никогда не приходилось быть членом какого-нибудь колхоза и сейчас с ужасом осознала, что к стадному образу существования абсолютно не приспособлена, что самоизоляция в подобных условиях попросту невозможна (найдут и под кроватью), и что придется как-то адаптироваться. Она еще не знала как и потому в эти минуты готова была ослепнуть, оглохнуть, провалиться сквозь пол, выпрыгнуть в окно или заснуть летаргическим сном. Только бы вырваться из этого ужаса.

Публика угомонилась только к полуночи. Ксюша убедилась, что все пьяное мужичье уползло, каким-то необъяснимым чудом игнорировав ее (может быть только присматривались?), переоделась под одеялом в спортивный костюм, и сложила одежду на спинку кровати. Осмотревшись она обратила внимание, что никто так не делает, свернула и сунула все в сумку, стараясь уложить так, чтобы не сильно помялась. Перед тем, как забраться в постель, несколько секунд постояла спиной к комнате, чувствуя на себе чей-то взгляд. Оглянулась. За ней, из-под приподнятого над головой одеяла, следили внимательные глаза Риты. Ксюша, невольно пробормотав «спокойной ночи», (на что не получила ответа) забралась, по примеру соседки под одеяло с головой и отвернулась к стене. Но это решение оказалось неудачным — быстро становилось душно. Свет почему-то не выключали, и Ксении приходилось время от времени нырять под одеяло, где она успевала немного подремать, затем снова высовывалась, чтобы глотнуть воздуха, от которого становилось еще тошнее. Больше всего боялась она, чтобы сон, о котором она молила, не явился продолжением окружающей действительности. Согласна была на любые другие кошмары.