Карина Найт - Секретарша бандита

– Как ты будешь восполнять мою потерю?

– Потерю члена твоего человека? Вы были любовниками? – осмеливаюсь сыронизировать я.

Ризван стискивает зубы. Делает шаг в сторону, медленно обходит кровать и коленом упирается в матрас. Потянув за край одеяла, стягивает его с меня, любуясь, как ткань ползет по изгибам моего тела, описывает их, обнажает. Откидывает одеяло в сторону, и я, бросив пакет со льдом, машинально прикрываю себя руками.

Глубоко вздохнув, Ризван ведет дулом холодного пистолета по моему животу, спускается к лобку, огибает его и утыкается промеж ног.

Меня пронзает молнией, и наши взгляды встречаются. Мой – растерянный, испуганный. И его – хищный, кровожадный.

Щелкнув откуда-то взявшимся складным ножом, он неторопливо заносит лезвие под резинку моих трусиков и разрезает ее легким жестом. То же самое проделывает с другой стороны и откидывает нож на другой край кровати. Мое белье летит на пол.

Свободной рукой Ризван упирается в подушку у моей головы, а пистолетом в другой разводит мои бедра. При этом он пристально смотрит мне в глаза. Упивается страхом в них, трепетом. Насыщается. Ловит дешевый, гадкий кайф.

– Тебя когда-нибудь трахали стволом? – спрашивает хрипло, как-то утробно.

Господи, неужели у меня на лице не написан ответ? Или я похожа на потаскушку с трассы?

Дуло упирается прямо в мою вагину, отчего я напрягаюсь. Сама мысль, что Ризван пытается вогнать в меня очевидно заряженный пистолет, сводит судорогой тело и разум.

– Без резинки нет, – выдыхаю я, хватаясь за любую возможность затормозить его.

Уголок его губ приподнимается. Возле глаз собираются морщинки. Смеется надо мной. Издевается.

Чувствую, как пистолет медленно входит в меня. Туго. Жестко. Я ведь совсем сухая.

– Не хочешь его? – шепчет Ризван.

– Не сейчас. Голова болит.

Раз ему нравятся игры, я буду подыгрывать.

Он чуть склоняет голову. Изучает меня взглядом. Сканирует. Решает головоломку. Ищет подвох.

– Тогда, может, отсосешь ему? – Он вынимает из меня пистолет и подносит к моему лицу. Проводит нагретым дулом по моей щеке и склоняется еще ниже. – Он зрелищно кончает.

Псих. Самый настоящий. И глаза бесноватые. Озабоченный извращенец. Малой кровью не отделывается.

Нет, его нельзя в полицию. Откупится. Его только смерть остановит.

Я шарю рукой в поисках пакета со льдом, чуть приподнимаю голову и вижу блестящее лезвие ножа. Если перевернусь и сяду, то дотянусь до него. Ризван даже понять ничего не успеет, как вгоню в его шею.

– Я настоящие члены люблю, – отвечаю, отодвигая от себя пакет. – Мужские. Огромные. С крупными яйцами.

Он скалится, обнажив белоснежные клыки. Будто ждал этого ответа. Когда сама призову его. Невольно позволю трахнуть меня.

Подхватывает меня за талию, пистолетом больно упершись в ребра, заваливается на кровать и усаживает меня сверху.

Нож оказывается совсем рядом. Не думая, кидаюсь за ним, хватаюсь за рукоять и подношу к шее Ризвана. В этот же момент дуло пистолета упирается в мой лоб.

Мой хозяин улыбается еще шире. В его глазах загорается пляшущий в опиумном танце блеск.

– Как думаешь, – произносит он, – что быстрее? Нож в твоей руке или пушка в моей?

Не позволив мне опомниться, он скидывает меня с себя и нависает сверху, придавив своим массивным телом. Горой твердых, жестких мышц. Ядерной энергетикой. Жаром, поджигающим меня грудью.

Я словно спичка в его власти. Чирк – и вспыхнула, истлела, превратилась в пепел. Его не останавливает даже мелкий порез, что я невольно оставила на его шее лезвием в дрогнувшей руке.

Накал, что повышается между нами градусом, заполняет всю комнату вибрирующим напряжением. Оно горячее, весомое, сводящее с ума.

Пекло. Самое настоящее. И щека уже не болит. Потому что я смотрю на капельку медленно стекающей по кадыку крови и вижу, как проносится жизнь перед глазами.

Нет, не так-то просто убить человека. Даже если он монстр. И дело не в робости или слабости, а в том, что ты-то не такая! Я не могу отнять жизнь, вопреки тому, что фактически стою перед выбором: либо я, либо меня.

Моя смелость затухает. Рука теряет силу. Я отнимаю нож от шеи Ризвана и прикрываю глаза. Пусть стреляет. Пусть вышибет мне мозги. Пусть живет с этим. Но я не могу убить!

– Спусти курок, – выдыхаю хрипло.

Пауза, которую он выдерживает, вытягивает из меня жилы. Скручивает их узлами, причиняя невыносимые муки. Не так страшна смерть, как ее выматывающее ожидание. Я не могу шевелиться, говорить, даже дышать. Просто жду, мысленно попрощавшись со всем, что делало мою жизнь яркой.