Almerto - Лучшее… им

–Где я?!– тут же накинулась вопросом, хотя вся тряслась от страха. Мужчина лишь приподняв бровь осмотрел меня словно врач и сам спросил

– Как вы себя чувствуете? – мотаю головой

– Где я?!– спрашиваю, вновь уверенно не отвечая на его вопрос. Тот усмехнулся

–Ну я так и передам князю что вы готовы его принять. – тело похолодело вмиг.

–Одежду дайте, почему я голая? Вы меня выкрали? Я пленница? – мужчина вновь усмехнулся и вышел. Лишь сейчас осмотрела комнату. Одна кровать Карл?! В этой гребанной комнате одна кровать и очень большая. Ни дверок, ни окон, ничего. С каким- то остервенением стаскиваю простынь с кровати и закутываю на себя как тогу. Уже чуть увереннее чувствую себя, не сводя с двери взгляда. Сейчас придет смерть моя или …изнасилование. У меня подруга была в моем мире, девчонка, та еще оторва. Спала с теми, кто оплачивал всю попойку в ресторане или баре. Или в лесу на шашлыках. Ей пофиг вообще было с кем. Старый, молодой, страшный, не важно вообще. Я не завидовала ей. Я жалела ее. Всегда жалела, она считала, что завидую и вела себя так словно ей все завидовали что она с тем, у кого есть деньги. Детей она не могла иметь, какая- то болезнь слишком рано была. Или вакцинацию не прошла, не помню уже. Суть не в этом, а в том, что я сейчас ей завидую. Она бы не растерялась я думаю. Ей было бы, наверное, все равно. А меня трясет. Так трясет что зуб на зуб не находит. И вновь нарастающий откуда- то шум разговоров, и дверь с грохотом вновь распахивается. И все равно я не узнаю того мужика. Этот уже действительно видимо князь. Держится высокомерно. Широкое лицо словно лопата, брови слишком широкие глаза огромные. Блестят так словно он под кайфом. Темноволосый горбоносый и вообще неприятный на вид. Он смотрит на меня какое- то время тоже изучающе. Наконец цедит

–Кто позволил одеться? – хочется заорать что так нельзя. Хочется вообще много всего сказать, но я лишь роняю неожиданно ровным голосом

–Я позволила себе. Вы кто? – мужик, запрокинув голову рассмеялся неожиданно задорным смехом и от того стало еще страшнее.

–Ты никто! – сказал он тихо и угрожающе спокойно сел рядом со мной и в одно движение скинул с меня простынь от чего я упала на живот прямо на пол. Даже звезды с глаз посыпались, и голова закружилась. Силища у него пугающая. И снова не поняла, как очутилась уже на кровати и запрокинутыми руками над головой. Задергалась что есть мочи и почему- то голос пропал от страха.

–Ты никто запомни это! – вновь его голос за моей спиной и мои ноги резко развели в стороны. Боль сокрушающая, в одном ее смысле была такой. Меня словно рвали на части. Иногда откуда- то сверху или снизу были оплеухи такой силы что я теряла сознание кратковременно, но одно было постоянно изнасилование. Я уже давно не лежала на животе, меня опрокидывали на спину, на бок, вновь на живот, кидали на пол и там с оплеухами вновь использовал князь как ему вздумается. Сознание теряла все чаще и чаще. Ног и рук, как и лица уже не чувствовала, только животную боль тела. По спине прошелся клыками так что казалось будто с меня живьем сдирают кожу. Я не видела его. Смазанные движения слились в одну лишь боль. Пахло кровью страхом моим и этим животным что терзал мое тело. Почему я не слишком рвалась к учебе и знаниям этого мира? Да потому что готова была иметь то, что дает этот мир. Но не была готова к жестокостям этого мира. Казалось, итак, куда жестче. Я умерла в своем мире. Тут типа рая. Нашли меня приютили, обогрели, дали работу, нянчились. А я и довольна. Мой комфортный снова мирок. Очнулась от того, что тело раскалывается от жара, оно трескается словно. Корка запеченной крови треснула, и сукровица потекла между ног и по груди. Я, непроизвольно застонав попыталась поднять руку чтобы тронуть больное место, но сил не было. Темнота была кругом, головой смогла шевельнуть только в одну сторону и то с большим усилием.

– Это была иномирка Князь! Они на учете во всех странах. Она числится поданной Холмов. Ее одобрил на это сам Аточе, кровавый император. Ты растерзал ее. На ней нет живого места. Их аура потому и скрывается от всех, потому что не приняла еще нашего мира и может приниматься для таких как мы избранной. – голос дрожал от возмущения и принадлежал женщине.

–Анохельсу не возьмется вас защищать. Вы снова будете у двуликого просить прощения. – возмущено, но уже тише сказал женский голос. И тут князь загрохотал

–Когда она успела стать подданой Холмов?! Кто меня решил подставить?! Эти незаконно рожденные ублюдки советников? – он как то странно то ли кхекнул, то ли что- то со скрипом черканул чем- то. Звук был противный. Боль расплавляла мозг заставляя тело замереть и даже не дышать. Потому что даже дышать было больно.