Лёля Зайкина - Любовь на камеру

Но к моему огорчению парень не реагирует на мои слова, переводя стрелки на меня.

– Ну что поделать, если я сама невинность в отличие от нашей развратной актрисы… – тон, которым он произносит фразу, выбран явно неспроста, Андрей однозначно пытается меня задеть. Но я не ведусь, решив, что выше моего достоинства отвечать на его колкие слова. К тому же не ему упрекать меня, в чем-либо. Если кто и развратен, бесчувствен и беспринципен, то это он.

Вместо этого я приближаю лицо к его лицу, так близко, будто хочу подарить ему поцелуй.

– Если не дотягиваешь до моего уровня, так и скажи, мы бы могли бы заменить тебя, на нормального актера.

– Если у тебя, милая, на меня зуб, не значит, что я не достойный актер. Или может у тебя не хватает самообладания видеть, что я больше не твой. Признай, детка, – я чувствую, как гнев охватывает все мое тело, стремясь вырваться. Но тут вмешивается Овик.

– Машуль, остынь, нам эта моська нужна в целости и сохранности. Расцарапаешь ему физиономию, когда мы доснимем фильм.

На слова режиссера, Андрей лишь хмыкает и, развернувшись, удаляется размеренными шагами. При этом подняв руку вверх, перебирает длинными пальчиками, совершая явно адресованный мне, а не Овику жест «пока-пока». Парень прямиком направляется к блондинке, сидящей в дальнем углу съемочной площадки. Обращается к ней, нарочито громко явно преследуя цель подразнить меня…

– Ну что куколка, едим ко мне? – он тянется к ней с поцелуем, на что курица, явно передержанная в гриле, кладет ему руку на губы, прерывая его поползновения.

– Мы поедем, но тебе сперва надо будет принять душ. И почистить зубы, после этой, – его «ужин холостяка», бросает на меня презрительный взгляд. И во мне вскипает желание снять с ноги туфлю, взявшись за носок, хорошенько двинуть каблуком по её шоколадному лобику, не имеющему не одной складочки и подсказывающему, что данная «птица» не утруждает себя размышлениями.

И я, кажется, даже тянусь к ноге, но мою ладонь сжимает Овик, произнося фразу, которой заканчивается, пожалуй, каждая съёмка последние две недели.

– Будь выше этого.

Сняв сценическое платье и надев свои привычные удобные вещи, а именно серые потертые джинсы, свободный свето-серый пуловер со скандинавскими косами, тимберленды морковно-оранжевого цвета и бутылочно-зеленую парку с длинным мягким мехом на капюшоне, я прощаюсь со съемочной группой и выхожу на январский мороз.

Холодный ветер тут же принимается за мои длинные распущенные волосы, и без особого желания натянув на голову капюшон, и засунув руки в карманы, медленно направляюсь в сторону дома.

Такси вызывать не хочется, да и дома меня особо никто не ждет, только Роберт, но он привычный – подождёт ещё.

Снега в этом году выпало не много, да и снегом назвать его сложно… так, скорее морозная крупа, которую поземкой крутит на асфальте ветер-шалунишка, переметая с места на место. Будто не смог найти себе забаву поинтереснее, а просто дуть ему, видно, скучно, вот и выдумал себе это занятие…

Мне, как и ветру, нечем заняться этим вечером, как впрочем, и в предыдущие вечера на прошлой и этой неделе. Все мои занятия это обнимашки с Робертом, просмотр мелодрам, поедание сладостей.

Вот и сегодня, по дороге я домой захожу в универсам, решив подарить себе очередное гастрономическое удовольствие. И тоскливо прогуливаюсь по рядам магазина, рассматривая яркие упаковки с различными вкусняшками стоящими на полках, но ничего особо не вызывает аппетита.

Подойдя к отделу собственного производства, я вглядываюсь в ассортимент, представленный в холодильнике. Присматриваюсь к ярким салатикам, и аппетит потихоньку пробуждается. Я уже всерьез задумываюсь, чем себя угостить: греческим салатом, или, может быть, попробовать что-то новенькое? Взгляд цепляет преимущественно овощной салатик со странным названием «Табуле».

Но прозвучавшие в метре от меня слова тут же отбивают какой-либо о аппетит.

– Упакуйте мне, пожалуйста, курицу гриль, – просит мужчина с лысеющей макушкой, обращаясь к продавщице. Мне вспоминается сегодняшний вечер, и когтистая лапка блондинистой курицы, на губах Андрея. Невольно переведя взгляд на гриль, в котором катаются загорелые куры, я стою несколько минут, пока в чувства меня не приводит обращение продавщицы.

– Девушка, вам тоже курочку?

– Сами ешьте своих кур…– бурчу я, вернувшись к реальности, и иду к выходу из магазина, прихватив по дороге пару пакетиков с угощениями для Роберта, и коробочку пирожных Макарони.