Ирина Романова - Дикая кошка

Очнулась к вечеру – врач пришел проверить мое состояние. На вопрос о ребенке только кивнул головой. Я сразу потеряла к нему интерес и впала в апатию.

Дом Ярослава

Альфа рвал и метал. И как только могли упустить самку?! Истинные кошачьи женщины рождались очень редко и были на вес золота! А тут молодая, здоровая… а теперь почти убитая своей же парой, Альфой не из кошачьих! Волк и кошка… Да как такое вообще возможно?!

Я сам решил допросить Альфу волков:

– Почему вы убили своего ребенка и покушались на жизнь пары?

– Ты кошачий ублюдок! – выплюнул Волк, вися на цепях. – Только пара могла от меня забеременеть! А эта шлюха не моя пара! Она даже не инициированная кошка!

– Дознаватели из штаба вынесли вердикт: самка давно прошла бы оборот, будь она рядом со своими представителями. Подтверждено, что ребенок был от тебя, а также установлен факт насильного удержания самки, – зачитывал дело я.

Внезапно на волка снизошло озарение. С безумным взглядом он утверждал, что сошел с ума, и вскоре это подтвердили и шаманы. Такое могло происходить, когда рядом не было пары, которая сдерживала силу Альфы. Он настолько лишился рассудка, что даже не понял, что находящаяся с ним самка и есть пара, не различил запах своего первенца. Его уже приговорили к смерти. Она не признала его парой и потеряла ребенка, связывающего их. Но теперь связь была оборвана – самка выживет после его смерти.

– Запах… Запах на ней принадлежал мне… Сын… У нас должен быть сын… – хрипел Альфа, не сопротивляясь кандалам. – Как она?..

– Выжила… Но теперь она бесплодна. Ее собирали по частям и зашивали восемь часов, – устало вздохнул я и сел напротив волка.

– Находясь в здравом уме и светлой памяти, оставляю все свое имущество Стасе, моей любимой и единственной кошечке… – прорычал он, начиная оборот.

Я нажал кнопку вызова – вошли врачи и сделали ему укол с ядом. Волк моментально обмяк. Но смерть была единственным, что он заслужил… Хотя я бы еще применил пытки, например, сломал ему кости так же, как он самке, носящей его сына.

Стася

Меня погрузили в медикаментозный сон и подготовили к перевозке. Очнулась уже в незнакомой комнате. Не было никакого желания изучать ее – лишь кинула взгляд на картину напротив кровати. Какая мне разница, где я? Теперь я скорее мертва, чем жива. Жаль, что тот ублюдок меня не убил…

Дверь скрипнула, и ко мне вошла женщина, одетая в скромное темное платье, закрывавшее ее от шеи до щиколоток. Несмотря на то, что женщина была в теле, она двигалась с легкостью, присущей молодым. В возрасте я могла и ошибиться – ей было от сорока до шестидесяти. Седые прядки вовсе не портили темные волосы, собранные в пучок. Женщина поджала губы посмотрела на меня с жалостью.

– Здравствуй. Я буду помогать и присматривать за тобой, – сказала она и шустро сняла с меня гипс.

Я не почувствовала абсолютно ничего – видимо, обезболили. Хотела спросить, зачем она делает это, но не стала – решила дать ей свободу действий. Мне было все равно… Я вновь хотела спать. Веки сами начали опускаться, а тело сковала слабость.

– Не спи милая, потерпи! – Женщина тряхнула меня за плечо.

Вскоре она вышла из комнаты. Через какое-то время дверь снова скрипнула, но в поле моего зрения так никто и не появился. Я с чистой совестью прикрыла веки, собираясь хорошенько вздремнуть, но вдруг рядом по-кошачьи затарахтели… Мурлыканье ни с чем не перепутать, даже если оно такое басовитое! С трудом скосив глаза, увидела около себя большого красивую пятнистую пантеру. Хозяин, видимо, с жиру бесился, раз решил такую зверюгу дома держать!

Прикрыла веки, и устало вздохнула. Животное медленно приблизилось ко мне и, обнюхав, внезапно чихнул. Представляю, как я воняла лекарствами…

Животное зарычало, и на меня словно что-то надавило, требуя чего-то непонятного. Появилось огромное желание сделать это, чтобы почувствовать облегчение. Сознание то покидало меня, то возвращалось, дышалось очень тяжело. Я пыталась жадно глотнуть воздух ртом.

Пантера продолжала смотреть на меня с интересом, но, заметив, что я очнулась, вновь зарычал и подошел к большому зеркалу на дверях шкафа. Я проследила за ним и остановилась на отражении в зеркальной глади – там виднелась просторная кровать, на которой лежала… рысь?!

До меня с трудом доходила истина. На кровати находилась не я, а рысь… Шерсть на ней была вырвана клоками, позвоночник торчал, а взгляд помутнел. Все указывало на то, что животное болело.