Алёна Нефёдова - Седьмая вода

– Ты сухофрукты бери, это жена Шона делает сама, мы тут после каталки так прям деремся за них, – сказала та самая загорелая девушка. – Мужики, я пошла потихоньку раздуваться, Геш, можешь глянуть патсы, а то мне прошлый раз показалось, что я из них вылетаю.

– А ты учись у Седого, он вообще без патсов катает и ни разу при этом матчасть не потерял, как некоторые, – пробурчал Геша в спину удаляющейся приятельницы. – Уж посмотрю, куда я денусь.

– Я чувствую себя тупой инопланетянкой, – проворчала я, разомлев от кофе и действительно потрясающих домашних сухофруктов – такого лакомства не купишь даже в самых элитных столичных супермаркетах, вот уж точно.

– Скорее, это мы инопланетяне, – с улыбкой ответил мне бритый Шон. – Пойдем, пока Геша занимается креплениями для ног на Машкиной доске, именно они и называются патсами, в которые ты просовываешь ступни, чтобы не потерять во время движения и трюков, так вот, пока он их смотрит и подтягивает, пойдем к Машке, посмотришь, как змея готовят к взлету.

Следующие минут пятнадцать-двадцать я наблюдала, как Машка обыкновенным насосом накачивает перпендикулярные баллоны огромного воздушного змея – кайта, лежащего смирно на мелкой гальке пляжа. Потом они с Шоном аккуратно расправляли длиннющие тонкие стропы, крепящие сам кайт к широченному плотному поясу на талии, больше похожему на половину пуленепробиваемого жилета. Потом Машка убежала за огромный валун, скрывший ее от глаз на десять минут, и вышла уже одетой в длинный гидрокостюм, сверху на который она напялила яркие желтые шорты и пеструю гавайку.

– Кхм-кхм, я, конечно, дико извиняюсь, но зачем эта одежда сверху на гидрокостюм? – подняла я в удивлении одну бровь.

– Кайтер должен быть модным, – пожал плечами Шон. – Это только суровые виндсерферы катают в гидрачах, а мы любим кураж и не хотим выглядеть эдакими обтянутыми жабчиками. За эту нашу модность они считают нас педиками, а мы не пускаем их на этот наш спот.

– Прям война Алой и Белой роз, – рассмеялась я.

Шон взглянул на меня неожиданно потеплевшим взглядом и совершенно серьезно сказал:

– Спасибо.

– За что? – изумилась я.

– За то, что сказала именно это, а не сравнила, например, с «Игрой Престолов». Теперь мне понятно, ты – наш человек, мы будем рады тебя видеть здесь.

– Шо-о-о-он, подкинь! – прокричала удалившаяся на длину строп Машка.

Шон подошел к кайту, ловким движением перевернул его и приподнял над галькой. Ветерок, казавшийся мне таким легким, почти незаметным, вцепился в кайт, как оголодавший пес в сахарную кость. Машка подхватила поднесенную ей Гешей доску и показала Шону большой палец. Бритик отпустил дрожавшего в его руках змея, и тот моментально взмыл на высоту трехэтажного дома.

Целый час я стояла на берегу, глядя на катающую Машку. Мужики по очереди подносили мне то плед, чтобы укутаться, то кусок шоколада с чернющим, почти непрозрачным чаем, то просто стояли рядом и объясняли на более-менее человеческом языке, что именно делает в данный момент оседлавшая ветер всадница. А у меня все внутри обмирало и дрожало от потрясающего действа. Казалось, это я там борюсь с ветром и волнами, это я взмываю над морем и парю на своем собственном крылатом драконе. Мое тело словно отрывалось от каменистого берега, на котором я стояла, наполняясь адреналином и отодвигая все проблемы и переживания в какую-то параллельную реальность. Когда Машка вышла на берег и опустила змея в руки Шону, я подошла к ней и прямо мокрую обняла. Никогда я не была склонна к каким-то спонтанным выражениям чувств, но в этот момент как сама не своя была.

– Ты не представляешь, какой это кайф и драйв, – рассмеялась та, обнимая меня в ответ. – Ты обязательно должна попробовать когда-нибудь. Приезжай летом в Благу, мы там постоянно зависаем, там у нашего хорошего друга кайт-школа, он любого поставит на доску. А уж если тебе понравилось, то тем более – через неделю будешь по крайней меня трамваить, без труков, но это – сама понимаешь…

– А труки – это как? Еще круче?

– Самые крутые труки мочит Седой. Он завтра здесь катать будет. Знает, что никто не полезет в воду в такой ветер. Точно приедет, – сказала появившаяся за это время симпатичная рыжеволосая женщина с уже заметно округлившимся животиком, ведущая за руку златокудрую малышку, и без перехода добавила: – Привет, красотка, ты новенькая на нашем безумном чаепитии? Я жена Шона, зови меня просто Рыж, – доброжелательно улыбнулась мне она и повернулась к Шону: – Любимый, давай завтра все вместе приедем, Светуля поснимает, а я потом ролик сделаю с Седым на музыку «Muse». Вот очень он мне именно на нее укладывается, – женщина положила узкую изящную ладонь на загорелое предплечье Шона.