Наталья Семёнова - Не вдвоём

– Не хочешь составить мне компанию в дамской комнате? – отвлекла меня подруга от очередного взгляда на мой личный "субъект обожания".

– Да, конечно, – улыбнулась я.

А когда мы вернулись, к Артему (я осторожно узнала его имя у Инны, пока мы были в туалете) уже неприлично близко прижималась незнакомая мне девушка… По всей видимости, его девушка, так как он обнимал ее одной рукой в ответ.

Пришлось признать – они очень красиво и гармонично смотрелись друг с другом. Оба брюнеты, оба уверены в себе и оба ужасно красивы…

Идеальная, чтоб их, пара!

Стало невыносимо больно. Пальцы задрожали, в ушах зазвенело. Горечь несбывшихся надежд, словно оползень с гор, наполнила мое сердце, вынуждая прочувствовать всю тяжесть досады.

К чему были все эти взгляды и улыбки?! Что они значили?

Или я просто сама себя обманула?

– Что-то случилось? – шепнула мне Инна, когда мы заняли свои места.

– Нет. Нет, все в порядке, – коротко улыбнулась я ей и не удержала себя от взгляда на Артема.

Он как раз отвечал на поцелуй своей девушки…

И снова эта острая боль в сердце, словно в него вонзили нож.

Я быстро отвела глаза и наткнулась на искрящийся весельем взгляд Кирилла.

– Может потанцуем? – предложил он.

– Что?.. – растерялась я, когда его теплая ладонь накрыла мою.

– Потанцуем? Песня очень подходящая, – выразительно повел он светлой бровью, обаятельно улыбнувшись.

Да, это то, что мне сейчас нужно. Наверное.

Я снова бросила короткий взгляд на Артема, обожглась об его ответный, потому что он мгновенно вызвал в моей душе возмущение, и резко встала с места, обратившись к Кириллу:

– Пойдем.

Наши дни…

Я поставила большую кружку с кофе на веселую подставку и села за компьютерный стол. У меня, кстати, фишка такая – искать клевые подставки под кружки, использовать, а потом и хранить. Накопилась внушительная коробочка в кладовке. И когда-нибудь я сделаю из них огромную картину. Кирилл моей забавы не понимал, как и многие другие мои заморочки, но я и не искала его одобрения, просто была собой, разумеется, и ему позволяла то же самое. После всего, что между нами случилось, такой вариант отношений был самым приемлемым. Лишь принятие друг друга такими, какие мы есть.

Не знаю, что по этому поводу думает сам Кирилл, а мне очень даже комфортно. И мой брат его уважает – очень веский довод для наших благоприятных взаимоотношений.

Я кликнула мышкой по папке с названием "Инна", а затем открыла первое фото. Подруга счастливо улыбалась мне с монитора компьютера, а я мазохистка, да… На следующей мы вместе с ней сидели за партой в аудитории по истории и строили рожицы, на другой было наше с ней селфи, где мы просто улыбались… Этого хватило, чтобы воскресить в памяти наш последний откровенный разговор…

– Лика! Я так счастлива, что мы провели этот вечер вместе! Было потрясно, правда?

– Очень! – улыбнулась я, крепко обнимая подругу в ответ.

Мы стояли перед такси и, из-за восторгов Инны, все никак не могли в него сесть. Я считала, что она могла бы и дома дать волю чувствам, но и не была против, чтобы она обнимала меня прямо здесь, на выходе из бара.

– А Кирилл? – лукаво блеснул ее взгляд, когда она чуть отстранилась. – М-м? Вы обменялись номерами? Он тебе понравился?

– Инна!

– Не Иннай! Отвечай! – рассмеялась она, вызывая и мой смех.

– Он хороший…

– Он хороший, – передразнила она меня. – И все? Он же красавчик! И ты ему очень-очень понравилась! Поверь мне, я знаю его!

– Верю-верю, – подыграла я ей, думая совсем о другом парне…

– Ладно, оставим мальчишек в покое. Знаешь, я правда безумно рада, что ты нашла в себе храбрость выбраться из своей скорлупы. Я та-а-ак люблю тебя!

– И я тебя люблю. Очень!

Спустя неделю Инна умерла от тромбоза сосудов головного мозга. Вот был человек, радовался, жил, и вот его не стало. И прошедшие пять лет со дня ее смерти не умерили боль от осознания того факта, что ее больше нет среди нас…

Смотреть фото с ней – мой слегка мазохистский способ отдать дань ее памяти. Я скучала по ней. Очень. Она была единственной моей подругой, с которой я делилась самым сокровенным. Была для меня единственной родной душой.

Она же оказалась последним человеком, кому я полностью открывала свои чувства.

Больше таких людей в моей жизни нет. И не будет. Потому что я запретила себе любить. Личный опыт показал, насколько это невыносимо больно.