Юлия Резник - Только не отпускай

Не на шутку обозлившись, пошел к двери. Черт с ними – грабителями. Случись что со мной, и поплакать некому будет. Вряд ли моей вертихвостке-дочери такое придет в голову. Скорее порадуется обломившемуся наследству. Действуя как можно тише, открыл замок, толкнул дверь и чуть не споткнулся о сброшенные у порога женские туфли.

– Какого… – прошептал я.

– Федя? Привет… – зевнула моя бывшая женушка, выглядывая из комнаты. – А я уж думала, и не дождусь тебя. С Мишкой пиво жрали?

– На свидании был!

Альбина откинула светловолосую голову и громко рассмеялась.

– Ну, да. На свидании… Скажешь.

То, что она мне не поверила – разозлило еще сильней. Я, может, и не был гребаным донжуаном, но после нашего развода в монахи не записывался. После сорока у мужчин, конечно, падает либидо, но порой все же хочется трахаться не только с работой. Так что зря она!

– Чего ты хотела? – буркнул неприветливо.

– Да так… Поговорить.

– А этот твой… молодой ревновать не будет?

Я бросил ключи на полку и, зло наступая на задники, стащил обувь.

– Не будет, – отвела взгляд. – Я о Димке беспокоюсь, Федь.

Димка – наш внук. Дочь забеременела по глупости, еще в восемнадцать. Папашка скрылся в неизвестном направлении практически сразу, и отцом парню пришлось стать мне.

– А что с ним?

– Да вот… Я ни к нему, ни к Яне не могу дозвониться.

Не чувствуя под собой ног, я взлетела вверх на этаж и приникла носом к пыльному треснувшему в самом углу рамы стеклу. Провожая взглядом высокую фигуру Федора. Я разглядела его не сразу. Только когда он вышел на свет, там, в офисе, действительно его увидела. И резкие довольно крупные черты лица, и дорогой костюм, и его огромные руки. А до этого страх застилал мне глаза…

Федор был ощутимо старше меня. Весь словно из углов высеченный. Не красавец. Так… мужик как мужик. А меня повело буквально. И дыхание сбилось, и по низу живота будто огненная плеть прошлась. Так неожиданно. Так предательски… Я хотела его поблагодарить, а в итоге пригласила провести вечер вместе. Дернул же черт! А он согласился. Может быть, ему некуда было спешить. В отличие от меня. Может, он был свободен. Как бы ни было сложно в это поверить.

Боже-боже, о чем я думаю? Что делаю?

Я приложила прохладные ладони к обжигающе-горячим щекам. Тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Убеждая себя, что такая реакция… нормальна. Я всего лишь слабая женщина, а от Федора уверенность и сила исходили волнами. Вот и затащили меня эти волны в какие-то непонятные темные воды. Ничего особенного. Так… минута слабости. Отвернулась. Отряхнула ладони от пыли и поплелась к себе. В квартире было тихо. Я скинула туфли, по привычке отправила те в шкаф, чтобы их не сожрала любимая собачка моей свекрови, и на цыпочках пошла по коридору.

– Вернулась? – зевнул Вадик. Я обернулась. Мазнула взглядом по его руке, которой он почесывал тощую грудь. Пробормотала что-то невнятное и зашагала дальше. Мне хотелось побыть одной. А в нашей квартире сделать это можно было разве что в ванной. Я разделась. Включила воду. А когда выпрямилась, чуть не натолкнулась на сунувшегося вслед за мной мужа. Он обхватил ладонями мою грудь и засопел прямо в ухо:

– Не желаешь уединиться? – поиграл бровями в зеркальном отражении, оскалился. Клоун клоуном… Неужели и впрямь думает, что такой подкат настроит меня на нужный лад?

– Я пыталась. Но ты снова меня нашел…

– Что? – и такое непонимание на лице. Мне даже стыдно за свой сарказм стало. Не хотела бы я превратиться в женщину, которая вечно всем недовольна. Не хотела все портить. Но делать вид, что у нас все хорошо, с каждым прожитым днем становилось все сложней и сложнее. Я уже не могла себя и дальше обманывать. Что-то ушло. Что-то безвозвратно ушло. И почему так страшно?

– Ничего, Вадь. Уединимся. Я ванну приму и сразу…

– Ну, давай. Только поторопись. Я спать хочу. Торчишь в своем офисе до полночи, а толку от этого ноль!

Мои плечи поникли. И он, и свекровь… они своими словами меня будто в землю вколачивали. Вроде бы ничего такого, но когда об одном и том же… и каждый день – можно было с ума сойти.

– Больше не буду торчать. Закрылись мы. Обанкротились, – зло бросила я, стаскивая трусики. – А как дела у тебя?

– В каком смысле?

– В смысле работы. Я завтра планировала с Дашкой к школе закупиться. Деньги нужны.

– Опять ты о своем.

– А о чем прикажешь?

– Деньги-деньги… – перекривлял меня Вадик.