Елена Безрукова - Наследник по контракту

Пойти, что ли, попросить место обычного секретаря на задворках компании, чтобы не видеть Влада? Но если я буду получать меньше денег, то вовсе не смогу выплачивать кредит, который взяла для мужа и который он выплатить не успел.

В невеселых мыслях заходила в здание компании, после того как отвела сына в детский сад. Раньше очень любила наш офис. А сейчас оно мне кажется чужим. Большой, равнодушный к моим проблемам офис в двадцать пять этажей.

В лифте посчастливилось ехать одной, несмотря на начало рабочего дня. Пока кабина несла меня на самый верх, придирчиво оглядела себя в зеркале. Выгляжу неплохо, хотя тональный крем уже не способен справиться с синяками под глазами от усталости и нервов. Похудела, еще немного, и придется тратиться на одежду, потому что старая стала почти висеть, а здесь у нас строгий дресс-код и деловой стиль. Да уж, на те пиджаки, чьей марки я покупала костюмы в последнее время, мне теперь не хватит денег. Нужно искать более простые варианты, но при этом я обязана выглядеть красиво и дорого, ведь общаюсь с клиентами из Европы, Азии и других стран. Я не могу приходить на переговоры с ОАЭ в дешевом костюме от наших друзей-китайцев.

Лифт остановился на десятом этаже и раскрыл свои створки. Тяжелым шагом внутрь вошел Реутов. Даже слегка дернуло, когда я увидела его высокую фигуру еще в коридоре. Кабину тут же заполнил терпкий запах его парфюма и дорогих сигар. Он нажал кнопку девятнадцатого этажа и обратил взор на меня.

– Доброе утро, Елена Сергеевна, – сказал он своим низким густым голосом.

– Доброе утро, Владислав Андреевич, – ответила я.

Что ж… Поиграем в вежливость. Еще недавно он нагло лез в мой рот своим языком и сжимал лапищами талию, а сегодня просто равнодушно смотрит и учтиво здоровается. Мир лицемерия во всей красе. Нет, лучше не думать о том, как именно он лез в мой рот, а то жарко становится. И стыдно.

– Вы помните о нашей встрече? – спросил Владислав.

Забудешь тут. Даже усмехнулась. Он ведь понимает, что выбора «забыть о встрече» никакого у меня нет, и просто играет, как кот с мышью. Неприятно.

– Конечно, Владислав Андреевич, – улыбнулась я змеей. – Как можно было бы забыть?

Это провокация. Зря я так делаю, но не могу с собой справится. Хочется ему всё поперек говорить и источать яд.

– Вот и прекрасно, – в глазах Реутова вдруг заиграл огонек веселья. – Очень вас жду. И еще…

Он намеренно подошел ближе и наклонился к самому уху:

– Я люблю черное белье. Можно с кружевом. На твоей бледной коже оно смотрится эффектно. Очень возбуждает.

Вздрогнула от его близости и дыхания на своей коже. Но лишь равнодушно ответила, глядя на его отражение в зеркале:

– Как прикажете, босс.

Он усмехнулся. Кажется, ему нравятся мои ответы. Возможно, мне придется за них поплатиться, но сейчас не смогла справиться со своей ненавистью к нему. Лифт остановился, и Реутов покинул кабину, оставляя меня нервно кусать губы, тихо беситься от ситуации в целом и ощущения его власти надо мной. Еще один этаж кабина преодолела быстро, и вот уже настала пора выходить и мне. Вышла из лифта и пошла в сторону своего кабинета. Я не рядовой сотрудник офиса. У меня есть свой кабинет и даже личный секретарь.

Меня тут не было со смерти Димы. Мне дали время прийти в себя, достойно проводить в последний путь супруга. Пока восстанавливала силы, работала из дома, переводя на русский корреспонденцию от зарубежных партнеров и клиентов. Сегодня мой первый день выхода на работу после нескольких недель отсутствия. По дороге сотрудники с удивлением смотрели и здоровались.

– Ой, Елена Сергеевна! – всплеснула руками Лика, мой секретарь, поднимаясь на ноги со своего места. – Вы вернулись!

– Как видишь, – улыбнулась ей. – Доброе утро.

– Доброе утро! – улыбалась в ответ мне девушка. – Кофе хотите?

– А давай! – махнула я рукой. – Давно уже никто не носил мне кофе.

– Сейчас сделаем, – тут же выскочила из-за стола Лика и понеслась к кофемашине.

Я открыла ключом свой кабинет и вошла. Оглянулась вокруг. Ничего не изменилось. Он такой же, каким был до смерти Димы. Небольшая уютная комната, намного меньше, чем кабинет мужа или тем более Реутова, – у того вообще хоромы.

Села за стол у большого панорамного окна и включила компьютер. Он тут же послушно ожил и стал загружать свой «Windows». Нужно снова привыкать к делам и труду весь день среди бумаг, отчетов и писем. На экране монитора появилась заставка на рабочем столе – наша семейная фотография: я с Демидом на руках, а рядом улыбается Дима. Фотография причиняла невыносимую боль, в легкие будто налили раскаленного олова. Дрожащими руками сменила заставку на стандартную и уронила голову на руки. Я могу быть сколько угодно сильной снаружи, для других, но внутри больно, горько и очень одиноко. Мне не хватает рядом мужа. Нашей семьи больше нет. Просто нет.