Лена Хейди - Только не дракон!

В зале было светло. Ярко горели многочисленные свечи. Они были везде: в железных бра, тяжёлых канделябрах, изящных люстрах. Прямо на полу вдоль стен было разложено множество подушек и стояли сундуки, одновременно служившие скамьями.

Если бы мне не было так страшно, дизайнер внутри меня запищал бы от восторга и с пылом ринулся исследовать такой интересный интерьер, его цвет, фактуру, качество, стиль.

Но что вообще происходит? Кто все эти люди и зачем они похитили меня? И почему я не в своей одежде, а в длинном алом платье с корсетом? Меня что, продали в бордель с ролевыми играми? Но надо отдать им должное: спецэффекты у них на высшем уровне. Один тигр-оборотень чего стоит.

Но если они думают, что заполучили себе покорную игрушку, то ой как ошибаются! Мы, Звягины, без боя не сдаёмся! Пусть даже он будет последним в жизни!

Подскочив к участку стены, увешанному холодным оружием всех мастей, я схватила оттуда короткий меч и решительно выставила перед собой. Пусть только попробуют меня тронуть!

Но реакция мужчин меня обескуражила. Да, они испугались. Но не меня, а за меня! Что я порежусь!

Оборотень издал встревоженный вздох, а лицо эльфа перекосилось от волнения, и они оба в мгновение ока подскочили ко мне с двух сторон и отобрали клинок, словно спички у ребёнка.

Баклажанчик и надменный брюнет опешили от удивления, а эльф с оборотнем аккуратно подвели меня к дивану и усадили на него, подальше от колюще-режущих предметов.

*

Даниэль

*

Я пребывал в тихой ярости. Какой гад посмел так напугать эту миленькую вейсанту, что она настолько сильно боится мужчин? Ведь каждая женщина на Миранде – это настоящее сокровище, которое надо беречь, защищать и баловать! А уж способных к деторождению – тем более!

Любая другая на её месте уже давно раздавала бы нам указания: принесите то, дайте это. А она, как храбрящийся маленький зайчик подскочила к боевому оружию, схватила акинак и чуть не поранилась!

Я видел, с каким изумлением она оглядывала своё новое платье, добытое Таем в соседнем посёлке, и понимал, что нужно срочно объяснить ей, почему мы её переодели.

Усадив нашу зайку на диван, я коротко кивнул Таю, чтобы он за ней присматривал, а сам быстро смотался за кожаными перчатками, а также корзиной, в которую мы положили испорченную одежду девушки.

Малышка с изумлением наблюдала, как я, надев перчатки, осторожно достаю её штаны и куртку, прожжённые кислотой. Я показал ей на небольшие кусочки изумрудного мха, прилипшего к её одежде, и принялся объяснять, что мы с ней упали в неудачное место, где, как оказалось, под лопухами рос ядовитый кислотный мох.

Это была моя вина: я был так потрясён встречей с вейсантой, что совершенно забыл о подобной опасности. Но хорошо, что я вовремя спохватился, и малышка не успела пострадать. Едва криданга проползла мимо нас, я подхватил девушку на руки, перенёс её в безопасное место и скинул с неё всю одежду, не тронув лишь трусики и странные тонкие колготы. У меня аж дух перехватило от её красоты, и захотелось покрыть поцелуями каждый сантиметр её бархатного тела! Но я удержался, и об этом моменте я сейчас умолчал.

На моё счастье, голова девушки не соприкасалась с кислотным мхом, и мне не пришлось брить её налысо. Представляю, какой у неё был бы шок в этом случае. А вот низ её куртки и штаны начали быстро покрываться дырками. Как и мой камзол, который пришлось срочно скинуть.

В итоге я заботливо закутал спящую вейсанту в свою рубашку и принёс в замок. Затем вернулся Тай, и я попросил его раздобыть женское платье, что он и сделал. А после – помог мне облачить нашу красавицу в это сложное изделие.

Я видел, что он при этом был взволнован и возбуждён, как и я: старался держать себя в руках, но хриплое дыхание и закушенная губа выдавали его с головой. Но это я тоже не озвучил.

Девушка слушала меня с большим вниманием, и я пришёл к выводу, что относительно смены одежды ей всё стало понятно. Она коротко мне кивнула, и меня понесло: я стал рассыпаться перед ней в извинениях, что по моей неосмотрительности её вещам был причинён непоправимый урон, и принялся заверять, что возмещу этот ущерб в тройном размере. И буду холить и лелеять её всю оставшуюся жизнь, потому что своей красотой она поразила меня в самое сердце, и я прошу её стать моей женой.

После этих слов в воздухе повисла звенящая тишина и у всех присутствующих аж перехватило дыхание от моей наглости, а у мальца и вовсе отвисла челюсть. Но главное – в глазах невесты светилось не возмущение, а лишь растерянность.