Елена Безрукова - Наследник для жестокого

Обхватила себя руками, пытаясь унять нервную дрожь. Эти прикосновения и грубые объятия все ещё блуждали по моему телу, словно он продолжал бы меня касаться.

Я знаю, почему он ведёт себя так нагло, словно он мой Хозяин. Не зря он попросил меня называть его именно так. Он и есть мой хозяин. Его дом станет для меня последним пристанищем. Колыбелью погибели. Если мои родные не заберут меня отсюда сами, то откажутся от меня. Они слишком консервативны. Они не примут меня, побывавшую в доме Врага. В постели Врага. Если этот человек лишит меня невинности, мне не только не следует возвращаться домой, но и даже опасно. Братья мне не простят. Отец не простит. Они все откажутся от меня.

Но почему же отец не нашёл денег? Неужели Гор назвал неподъемную для нашей семьи сумму? Но ведь можно продать дом, драгоценности, взять кредит… Отец ничего из этого не смог осуществить? Он не готов на подобные жертвы ради меня, или Хищник ставит слишком короткие и невыполнимые временные рамки?

А Самир? Он ведь бизнесмен, и не бедный. У него тоже нет денег и возможности меня вызволить из беды? Похититель сломает мою жизнь. Сломает меня…

А что если… Если Гор просит не деньги, а что-то сделать для него, чего не могут ни Самир, ни отец? Или не хотят делать. Тогда я действительно останусь здесь и стану егоигрушкой. Пока не надоем. А потом…

Потом известно что. Бандит не сжалится и не станет сохранять мне жизнь. Я жива столько, сколько не надоедаю ему… Если я хочу жить, то должна подчиняться и делать все, что он скажет…

Нервно заходила по комнате, сжимая ледяные пальцы в кулаки. Я только сама себе могу помочь. Только от меня самой зависит теперь отношение ко мне хозяина дома. Но как я смогу переступить через себя? Позволить ему прикасаться, позволить лишить себя невинности?

Заниматься с ним любовью?

Нет.

Я не могу.

Не хочу.

От одной мысли об этом начинало трясти снова.

А нужна ли мне такая жизнь, где я всеми предана и отвергнута своей семьёй, хотя ни в чем не повинна?

Для чего мне её сохранять ТАКУЮ?

Дурацкий инстинкт самосохранения не даёт мне пустить все на самотек и попросить для себя смерти. Тем более я вовсе не уверена, что похититель согласится на это.

Потому что я ему понравилась.

Я ощущала и без слов его нескрываемый интерес и читала горячее желание в глубине тёмных глаз. Сначала он меня будет мучить и развлекаться, пока не пресытит свою неуёмную похоть, а потом уже убьёт.

Но все же смерть станет мне избавлением. Это лучше, чем открывать глаза каждое утро и жить после того, как он разрушить мою жизнь, полностью подчинив себе. Да он уже её разрушил. Я не выйду отсюда живой, невредимой и невинной.

Где-то в глубине души все равно жила на последнем издыхании надежда, что отец сможет решить вопрос с долгом Гору. Она все таяла и таяла, но все ещё теплилась, как последние угольки затухающего костра. Я не могла поверить, не могла принять, что никто не станет меня спасать от погибели в руках этого демона.

Демон… Подходит ему. В нем нет души, нет сердца. Ему неважно, что я не люблю его. Он просто хочет взять своё.

Демон. Хищник. Гор.

ГОР…

Застыла на месте, расширив глаза, словно мне за шиворот ледяной воды плеснули.

Вспомнила!

Я вспомнила это прозвище, и где я его слышала.

От отца. Я несколько раз слышала урывками его разговор и с Самиром, и с другими предпринимателями и партнёрами о том, что какой-то Гор ему палки в колеса постоянно вставляет и мечтает разорить. Я ещё тогда не поняла, что бы ему могло понадобиться от отца, ведь, как я услышала, Гор очень грязно и беспринципно играл против него. Он называл его плохими словами и винил во всех бедах семейного бизнеса в последнее время.

Гор прав. В последний год мы уже не живём с тем размахом, который был раньше. Папа говорил, что у него трудности в бизнесе. Но мы и подумать не могли, что все настолько серьёзно, и мы на пороге разорения. Отец не хотел нас расстраивать, наверное. А теперь правда открылась вот таким путем, от совершенно постороннего человека, которого я боюсь и презираю.

Легла на кровать и завернулась в плед. Осознание, к какому человеку я угодила в лапы, мне не помогло подняться духом. Наоборот. Стало ещё больше тяготить и давить на уже изрядно пошатнувшуюся психику.

Плечи мои трясло от рыданий.

Я так мелка перед ним. Я ничего не стою против обстоятельств. Моя жизнь обесценена. Я беспомощна. Я ничего не могу. И все это ради проклятых бумажек с водяными знаками. Деньги важнее людей.