Диана Хант - Путь единственной

Переступая через обломки мебели и разрушенных стен, Харлей устремился вглубь квартиры. Эрам последовал за братом. Через минуту в него запустили стопкой одежды, прямо с вешалками со сломанными крючками.

Только тогда Эрам заметил, что пока они дрались, внутренний демонический огонь оставил обоих без шмоток.

По дороге к мобилю братья успели поднять на ноги все детективные конторы Вилскувера. Федералов решили не привлекать. Если это похищение с целью выкупа, похитители свяжутся с хозяином пропажи сами. И, конечно, в этом случае, придавать делу огласку – не самая лучшая идея.

Впрочем, Эрам понимал, что идея с похищением ради выкупа настолько дурацкая, что не выдерживает и малейшей критики. За Мишель он отдал бы всё, что у него есть. Но… Объект похищения слишком бесценен, чтобы исчислять его цену в деньгах. Если похитителям известна природа Мими…

У Эрама защипало в глазах.

С каждой минутой шанс найти и вернуть назад свою девочку, таял, как снег по весне.

Через пару часов Эрам ходил по офису брата, как дикий зверь в клетке.

Лучшие детективы – два оборотня, джинна и наги получили задания и щедрые авансы, – и растворились среди огней ночного Вилскувера.

– С кем ты всё пытаешься связаться? – раздражённо спросил Эрам, видя, что Харлей упорно набирает на панели один и тот же номер.

Когда Харлей назвал имя лучшего сыщика Слитсберга, инкуб застыл, как вкопанный.

Как он, Эрам, мог про него забыть? Ведь это именно с его демоновой помощью ушлый братец нашёл Мими в прошлый раз.

– Не отвечает, – Харлей побарабанил пальцами по поверхности стола. – Наведаемся к нему в гостиницу?

Эрам уже шёл к выходу.

Уже в грифоне он спросил:

– Я думал, ты рассчитал его после того, как тот нашёл Мими…

Харлей неопределённо пожал плечами.

– Ты не отпустил его? Почему?

Харлей пробурчал что-то невразумительное, мол, не до того было. Сам же покосился на бардачок мобиля.

Там хранилось главное сокровище демона. И, собственно причина, по которой он до сих пор не отпустил сыщика.

Фотографии. Обычные, глянцевые, на которые удобно смотреть в то время, как трахаешь очередную шлюху. И пространственные, трехмерные. Ими можно любоваться наедине с собой.

Каждую он знает наперечёт. Мишель спускается с крыльца Галдур Магинен, отбрасывает волосы назад, машет русалке. Смеётся, запрокинув рыжую головку, и выбившиеся из причёски локоны задорно скачут по плечам.

А вот она дует на малиновый сбитень, чтобы немного остудить согревающий нутро напиток. Высокий бокал обвязан крохотным шерстяным шарфиком, а ещё из него торчит трубочка и зонтик. Зелёный, как глаза Мишель.

Мишель сидит в информатории, склонившись над панелью… Брови нахмурены, вид серьёзный, полное погружение в учебный процесс… А в следующую секунду оглядывается по сторонам и закусывает губу. Пространственные фото передают слабый, еле заметный отпечаток ауры… И по лицу Мишель, и по огненным пятнам в её радужном ореоле понятно, кто только что написал её на линкофон…

Мишель распахивает над головой зонтик, Мишель кормит с руки воробьёв, Мишель расчёсывает волосы… Мишель смеётся, Мишель грустит… Мишель в центре мира, самое важное, самое прекрасное, что вообще могло случиться с этой проклятой планетой, и с ним, Харлеем де Вудом, сыном проклятой расы… Это чёртово наваждение!!!

Но это единственное, что есть у него, Харлея, и он не расстанется с этим… Ни за что не расстанется.

Сегодня, несколько часов назад, в родительском доме, после того, как пришёл в себя после известия, что принёс брат, Харлей сказал:

– Я не встану между тобой и твоим сердцем, брат. Прости. Я не знал, что она суккуб. Но это всё объясняет. И меняет. Всё.

Только ему известно, чего стоили для него эти слова.

Злые боги подразнили его возможностью обрести сердце, дали попробовать счастье на вкус… И забрали назад. Оставив совсем рядом, в объятиях брата, что было верхом жестокости.

Но никто не отберёт у него мыслей о вкусной рыжей Мишель.

***

– Эрам, – на плечо инкуба легла рука брата.

Тот замер, напрягся внутренне, но не сбросил её. Это было непросто. Почти на грани возможного. Пропасть, возникшая между близнецами после того, как между ними встал суккуб, достигала размеров Вселенной. Но и связь. Кровная связь, она никуда не делась. И от этого было только больнее.

– Эрам, мы должны там быть.

Эрам обернулся, хмуро посмотрел на брата. Глаза у обоих покрасневшие от бессонной, беспокойной ночи и не менее беспокойного дня, лица осунувшиеся, волосы всклокочены.