Дана Стар - Сын для миллиардера

От таких подробностей кровь стынет в жилах. Я сползаю по стене на пол и прячу лицо в ладонях. Горю от стыда!

– В общем, досвидос! Ты уволена!

– Но…

– И оштрафована, естественно! Так что в этом месяце тебе зарплаты не видать. Моё решение обжалованию не подлежит.

Грубая кобыла со злостью бросила трубку.

Сразу с двумя…

О, боже!

Что происходит???

Я не хочу это знать!

Не хочу, черт!

Не хочуууу!

Неужели у меня был групповой секс?

Но как это произошло?

Что на меня нашло?

Я не могла объяснить.

Кое-что из воспоминаний в течении месяца ко мне вернулось в виде сна.

Там я услышала противный мужской смех, почувствовала боль в области шее, потом увидела будоражащий мужской силуэт, застывший в изящном, дорогом кресле.

Всё это пронеслось быстрыми кадрами, как фильм на перемотке. Но я всё равно ничего не поняла. Поняла лишь то, что у меня был секс. Слава богу не тройничок с какими-то неотёсанными чурбанами, а с невероятно запоминающимся незнакомцем.

Кто-то лишил меня невинности. Я не запомнила ни его имени, ни его лица. Но запомнила, что у него было шикарное тело и целовался он как Бог.

Я долго ломала голову, как же мне разобраться с проблемой!

Хотела пойти к Паулине Адриановна, чтобы попросить прощение, но Вика меня отговорила. Она сказала, что Паулина настроена негодующе и что она уже подначила весь персонал против меня. Многие девочки получили выговор, приняв удар на себя. Так что меня в клубе “Антураж” добрым словом на прощанье не поминали.

Я подумала, что, если я заявлюсь к мегере с просьбой всё же проверить камеры, она посчитает меня наркоманкой и это будет ещё хуже. Только наркоманы или алкоголики испытывают провалы в памяти. Боже, это был бы тот ещё стыд!

Вообще, действительно ли я хочу узнать правду?

А может оставить всё так, как есть?

Вдруг правда может меня шокировать…

Может оно и к лучшему, что мой организм сам решил избавиться от этой грязи.

Дальше понеслась моя проклятая рутина. Я была практически на нуле, нужно оплатить маме лекарства, заплатить за квартиру, которую мы снимаем у ворчливой бабульки, найти новую работу.

Паулина поступила со мной жестоко. Зная, в какой ситуации я нахожусь, она оставила меня без зарплаты в этом месяце, пришлось брать часть денег из шкатулки, в которую я складывала деньги маме на операцию.

Господи.

Этот ад никогда не кончится!

После того, как я вернулась домой из хосписа, где проведала маму, я рухнула на пол в прихожей и прорыдала наверно часа два. Потом уснула. Выбилась из сил и уснула прямо там на полу, свернувшись калачиком.

– Мамочка, как ты, как твои дела?

Звучит глубоко в мыслях мой голос, а затем и её.

Я вспоминаю сегодняшнее утро.

– Мил, все нормально… – она совсем ослабела, еле-еле поднялась на кровати, выдавив улыбку.

Мама бледная, истощённая, сильно похудевшая.

На её голове тонкая трикотажная шапочка…

А на изгибах локтей синяки от катетеров.

Сердце кровью обливается, но каждый раз, переступая порог хосписа, я приказываю себе улыбаться и не делать удручающий вид, чтобы ей не было больнее вдвойне.

Ей и так больно… а за меня будет ещё хуже.

– Что тебе принести в следующий раз?

– Мне ничего не нужно. Сама приезжай. Я… хочу лишь больше времени провести с тобой, милая.

Она обняла меня, крепко-крепко, я с силой прикусила губу, чтобы не заорать. Спрятала лицо за её худеньким плечом, еле-еле сдержала слёзы.

Обычно так люди говорят… Когда… когда собираются скоро от нас уйти.

– Ты обязательно поправишься! Я тебе обещаю!

– Ты сама-то как? Не кушаешь совсем ничего? Похудела…

Мамочка с любовью заглянула в мои глаза, провела холодной ладошкой по моему лицу, заправив прядь волос за ухо.

– Кушаю. Всё делаю, мамочка, как тебе и обещала!

Мои проблемы ни черта не заканчиваются.

Они только начинаются.

Я поняла это, когда месячные не пришли в срок.

Когда меня начало тошнит по утрам и постоянно хотелось спать.

Я вспомнила, что хотела пойти к гинекологу, плохо, что раньше этого не сделала. Замоталась, утонув в своих проблемах.

Записалась на приём к нашему участковому и вошла в кабинет, когда меня вызвали.

– Воронцова? Проходите!

Вошла внутрь небольшого светлого помещения как на каторгу.

Нина Сергеевна встретила меня стандартным допросом.

– Месячные когда были в последний раз?

– Д-давно, – прижимая сумочку к груди, мяукнула я.

– Половой жизнью живёте?