Элис Райт - Просто чувствуй

Даже думать об этом не хочу!

Где-то через четыре месяца после переезда я познакомился с Сидни, Тришей и Хлоей. Мы часто гуляли впятером. Сидни понравилась мне с первого взгляда. Хлоя тоже, но не в том смысле, что Сидни. У неё характер слишком боевой. Мне нравится девушки с более покладистым нравом. Сидни всегда очень много смеялась, была озорной девчонкой и любила носить милые платья. В подростковом возрасте она стала более дерзкой и переменчивой, но оставалась очень наивной. Поэтому я старался охранять её как мог, чтобы не случилось непредвиденного.

Ей нравилось, что я всегда готов помочь ей. Вы не представляете, сколько я решил тестов за неё вплоть до выпускного класса. Иногда она не успевала подготовиться, иногда специально не занималась, зная, что я помогу. И я помогал, надеясь, что это верная дорога к её сердцу. Хер там. Она всегда потом целовала меня в щёку и говорила: «Тай, спасибо. Твоей девушке очень повезёт».

Понимаете, да? Понимаете, как это херово? Ты делаешь всё возможное, чтобы тебя оценили как парня: ходишь в зал, наращивая мышцы, занимаешься по ночам, чтоб сдать за неё тест, из кожи вон лезешь, чтобы заработать денег на своих мозгах.

И. Ни. Хера.

Повернулся назад, Хлоя с Джеем ворковали, разглядывая друг друга. Хорошо, хоть у него всё наладилось. Видели бы вы его сейчас! Такой взгляд, словно он смотрел на восьмое чудо света.

А ведь каких-то две недели назад этот громила стонал и жевал сопли у меня на полу, высосав очередную бутылку вискаря. Но я правда рад, что они нашли в себе силы простить и двигаться дальше. Они идеально дополняют друг друга. Благодаря Хлое Джей стал другим. В своих пьяных рассказах он упоминал свою мать и историю своей жизни. Я охренел, если честно. Ему, оказывается, через многое пришлось пройти. Но я не задавал вопросов. Просто подставлял плечо, когда ему хотелось облокотиться и слушал. Потом тащил его в туалет на себе и обратно. Зато посмотрите сейчас на него. Цветёт и пахнёт, с лысыми шарами, мать его!

– Тай, ты слышишь, как он взревел?! Господи! Выпустите меня отсюда! Я сейчас умру! – истерически прошептала Сидни.

Повернулся к ней и увидел, что она бледная как мел, её привычный золотистый оттенок кожи пропал. Она очень боялась высоты. Я сидел справа от неё, размышляя о своей жизни, пока самолёт начали готовить к взлёту.

– Си, всё хорошо. У этого самолёта турбореактивные двигатели, поэтому он так взревел. Пилоты проверяют, всё ли с ними в порядке, – пытался успокоить её.

Почему-то вспомнилась шутка, что самые мужественные люди – это айтишники. Почему? Они пишут софт для самолётов, но продолжают бесстрашно летать. Ха-ха.

Я не боялся высоты. Я её любил. В этом году наконец пошёл в лётную школу и уже совершил первый прыжок с парашютом. Полная перезагрузка, глоток свежего воздуха, свободное падение, контроль над ситуацией при абсолютной неизвестности.

Кайф.

Сидни сидела и глотала ртом воздух, вцепившись в подлокотник кресла и нервно крутя головой по сторонам.

– Какого хрена я сижу ближе к иллюминатору?! Я не хочу этого видеть! Тай, меня могут сейчас выпустить отсюда?! Я не хочу никуда лететь! – не смотря на меня, взволнованно шептала она.

– Малыш, посмотри на меня, – по привычке обратился к ней. – Всё хорошо. Ты мне веришь?

Однажды в пятнадцать лет вырвалось подобное обращение, и с тех пор периодически так называл её.

Она со страдальческим видом посмотрела мне в глаза. Сердце замерло от её взгляда. Её карие глаза с золотистыми прожилками излучали тревогу. Ей реально страшно.

– Тай, мне нехорошо… – прошептала она.

Вызвал стюардессу, пока мы не взлетели и стояли недалеко от взлётно-посадочной полосы.

– Я Вас слушаю, – подошла девушка с идеально зализанными волосами, ярко накрашенными глазами и красными губами.

– Вы не могли бы принести воды, девушка нехорошо себя чувствует, – обратился к ней.

– К сожалению, сейчас нет. Мы готовимся к взлёту. Как только наберём высоту, я смогу обслужить вас. Если что-то серьёзное, то я передам пилоту и мы прекратим взлёт, – заученно ответила она.

Тогда мы никогда не улетим.

– Нет, не стоит, – ответил ей, и она ушла.

Посмотрел опять на Сидни. Костяшки её пальцев побелели от той силы, с которой она вцепилась в подлокотники кресла.

– Малыш, давай дышать вместе со мной. Вдох-выдох, – начал я тихим, но уверенным голосом. – Давай, глубокий вдох и медленный выдох всем телом.

Она судорожно всхлипывала, ни хрена не слушая меня и не смотря в мою сторону. Уставилась куда-то вперёд невидящим взором.