Терин Рем - Тонкая преграда

«Поговорим позже», – ответил я, возвращая внимание девочке.

– Потанцуем? – пригласил я, утягивая её на танцпол.

*

Сэтар Фао

*

Наша игния оказалась воплощением искушения: каждый её жест, каждый взгляд дразнили моё изголодавшееся тело и пламя. Я так давно был с женщиной, что с трудом припоминаю тот случай, и, конечно же, она не была моей игнией, а значит жёсткий контроль во всём, чтобы сдержать огонь и не покалечить случайную любовницу.

Чем старше становится одинокий пир, тем труднее сдерживать порывы, поэтому уже много лет я не рисковал.

Тем желаннее для меня эта тоненькая девочка. Она и не заметила, как мой своевольный огонь растёкся по её спине, ластясь к игние, пропитывая её нашей энергией, клеймя.

Она что-то говорила и говорила, а я слушал её, как музыку, наслаждаясь ощущением близости. Единственное, что я уточнил, кем для неё был тот парень, хотя какая разница? Мы с Реем и Тарком больше не позволим ему приблизиться, к нашей крошке.

Её милые попытки меня раззадорить только смешили. Глупая. Если я возбужусь ещё сильнее, то просто возьму её здесь, при всём скоплении народа, но девочка как будто не понимала этого, продолжая соблазнять невинным покусыванием пухлых губ, румянцем на точёных скулах, блеском глубоких зелёных глаз. Амали. Наша маленькая, невинная Амали дразнила, играя на моём самолюбии.

Я честно предупредил, что уже на грани, но даже эта угроза не напугала её. Святым я никогда не был, а искушение по имени Амали было слишком соблазнительным.

– Отдаю себя, свой круг игнии Амали. Стань сердцем и душой круга Фао, в который вхожу я, Рейлин и Таркос. Ты принимаешь нас? – произнёс я ритуальную фразу на родном языке, призывая наш огонь свидетелем.

На лице девочки светилось непонимание и сожаление.

– Это ритуальная фраза. Скажи, что согласна, и получишь всё то, на что так упорно напрашиваешься – всего меня. Или ты струсила, цветочек? – предупредил я, давая ей призрачный шанс остановить меня сейчас, немного оттянуть неизбежное.

– Согласна, – сказала она, заставляя мой огонь радостно вспыхнуть, но девушка даже не обратила внимания, как знак пламени разрастается, опоясывая тонкое запястье брачным символом.

На браслет сыпались сообщения, но я и не думал отвлекаться на эти мелочи. Через пару часов побратимы прилетят, и мы всё обсудим, а пока мне было интересно, насколько хватит решимости нашей безрассудной крошки.

По дороге в наши комнаты мы молчали. Не знаю, о чём думала девочка, но попытки остановить меня, или вернуться обратно она так и не предприняла, хотя я ждал чего-то подобного.

Специально запер дверь, ожидая, что она испугается, но Амали так и не попросила её отпустить.

В моём кейсе уже много лет путешествовала бутылка суэ – брачного напитка пиров. Достав драгоценный напиток, я бережно откупорил его, разливая содержимое по бокалам. Два из них стояли на кухонном островке, и ещё два немного ниже на полке для посуды. Ровно четыре порции, четыре жгучие ягоды – всё, как прописано в книге жизни.

Дрожащей рукой передал девушке фужер, но она не спешила пригубить питьё. И снова сработала уловка с банальным поддразниванием. В моей голове сводя меня с ума, крутились вопросы. Что она здесь делает? Не в баре, а в моём номере? Почему пошла за незнакомым мужчиной?

В том, что девушка невинна, я нисколько не сомневался, в конце концов, в ней мой огонь, и я это просто чувствую, но тогда почему? Я не настолько привлекателен, как Таркос или Рейлин, я грубил ей, пытаясь оттолкнуть в начале вечера, но всё равно чувствовал её волнение и влечение.

Но выяснять это сейчас я не планировал. Боясь спугнуть свою удачу, я всё же спросил малышку, не передумала ли она переходить к более тесному знакомству.

Её ответ меня порадовал: девочка хотела меня, а её милое признание собственной непорочности, наполнило сердце непривычной нежностью.

У меня никогда не было невинных любовниц, но я не собирался отказывать от удачи стать первым у своей супруги. Конечно, было проще позволить Рею или Тарку соблазнить Амали, но меня обуяло странное собственническое желание. Я готов был на любые подвиги терпения и обходительности, но хотел первым познать её сладость.

Наша милая игния была пуглива, как птичка, но страстной, как огненная фурия. Такая нежная, горячая, идеальная. Впервые в жизни удовольствие партнёрши было важнее моего собственного, но изголодавшееся по ласке тело предъявляло мне свои требования. Каждое прикосновение тоненькой ручки, каждый робкий неумелый поцелуй были откровением, сладкой пыткой, но я сумел сдержать себя и наградой мне был первый оргазм Амали с моим именем на её устах.