Лина Филимонова - Две полоски

– Ноготь сломала, – выдала Аленка.

И попыталась улыбнуться.

А она боевая девчонка! Держится. Не жалуется.

– Вы теперь не возьмете меня на работу? – задала она совершенно неожиданный вопрос.

– Почему это?

– Ну… решите, что я не стрессоустойчивая. Но я реву только в нерабочее время. Честно.

– Я верю. Значит, ты принимаешь мое предложение?

– Я подумаю.

Она опять за свое!

Алена поднялась, я тоже.

– Может, сходим куда-нибудь? – предложил я.

– Нет, – произнесла она таким тоном, что я сразу понял: настаивать бесполезно.

Ладно. Отложим пока все наши планы. Похоже, сегодня, и правда, неподходящий день. Но мне так хочется ее утешить!

Она не представляет, как я хорош в роли утешителя.

– До завтра, – произнесла моя новая сотрудница и пошла к своему подъезду.

Ноготь она сломала, значит… Надо выяснить, что это за ноготь. Если кто обидел Аленку – я ему глаза на жопу натяну.

Алена

Я все-таки не выдержала.

Крепилась изо всех сил от самого кабинета УЗИ. Чувствовала, что вот-вот разревусь, но очень хотела сделать это дома. А по дороге неожиданно встретила Мирона…

Я даже не помню, что он мне говорил. Наверное, что-то о будущей работе. Я понимала, что надо бежать домой, потому что сейчас прорвет шлюзы и я залью все потоком горьких слез. Но силы меня оставили. Я плюхнулась на скамейку и разревелась.

Намочила своему будущему начальнику весь пиджак, предстала перед ним в совершенно жалком виде. Вела себя крайне непрофессионально. А он оказался на удивление чутким. Обнял меня, говорил что-то успокаивающее…

От этого я ревела еще сильнее.

У меня перед глазами стояли те счастливые беременные парочки, которых я встретила у кабинета УЗИ. Они были вместе. Они будут вдвоем все девять месяцев. А я буду совершенно одна. Выдержу ли я это?

Даже сейчас меня утешает не отец ребенка, а совершенно чужой мужик!

Я все же взяла себя в руки. Перестала реветь, даже пыталась шутить. Пусть он не думает, что я слабачка! И уж конечно я не скажу ему причину моих слез. Мне нужно устроиться на работу, а с таким “приданым” он меня точно не возьмет.

Домой я пришла почти спокойная, хоть и заплаканная.

– Поздравляю, – произнесла Анька, с первого взгляда оценившая ситуацию.

– Я еще ничего не решила!

– Я знаю.

Она подошла, обняла меня, мы постояли так пару минут. Реветь больше не хотелось. Хотелось придушить того гада, что устроил мне все это.

– Что будешь делать? – спросила Анька, налив мне чаю.

– Я его ненавижу! – выпалила я.

Я минут пять бушевала, расписывая, чтобы я сделала со зверем, который сломал мне жизнь. Анька спокойно меня слушала, не возражая и не успокаивая. А потом выдала:

– Давай его найдем.

– Ты с ума сошла?!

– Он отец ребенка. Должен нести ответственность.

– Я бы его нашла… но только чтобы придушить. И отрезать секатором этот его огромный член! И воткнуть нож в эту его загадочную татуировку…

– Значит, ты помнишь только татуировку… – произнесла моя практичная подруга.

– Помню, что это был иероглиф. И все.

– А как же адрес? Ты вызывала такси.

– Я его стерла из приложения, я же тебе говорила.

– А вдруг сохранился?

Анька взяла мой телефон, начала в нем рыться.

– Нет, – разочарованно произнесла она через пару минут. – Но ты же знаешь, где этот жилой комплекс!

– Приблизительно. Мало ли жилых комплексов.

– Ты говорила: элитный.

– Мало ли элитных…

– Ты знаешь, в какой части города он находится.

– Да хватит строить из себя Шерлока Холмса!

– Я просто хочу помочь.

– Я знаю. Извини. Но я еще ничего не решила.

Мирон

Делать было нечего, я поехал не на траходром, а домой. Все же домом я считаю коттедж, а не городскую квартиру. Здесь я чувствую себя спокойно. Здесь не надо никому ничего доказывать и ни перед кем красоваться. Можно расслабиться и быть собой.

Сегодня ко мне завалился Гоша. Я был ему рад – сто лет не виделись. Наверное, с тех пор, как он вытащил меня из запоя. А ведь это благодаря ему я встретил скромницу Аленку! Если бы он не потащил меня в город и не бросил, убежав на свидание, я бы не забрел в тот бар.

– Я тут собираюсь взять себе няньку, – выдал я.

– Чего? У тебя что, дети намечаются?

– Ни в коем случае! – испуганно отмахнулся я. – Никаких детей. Скажешь, тоже!

– Зачем тогда нянька?

– Сам подумай, – произнес я многозначительным тоном и даже подмигнул, чтобы у Гоши не осталось сомнений.

– Ты грязный извращенец, – хохотнул друг. – Почему именно нянька?