Алайна Салах - Отец моего жениха

Юля.

Когда Снежана Борисовна, которую я, по ее просьбе, скрипя зубами называю Снежкой, перестает фонтанировать в телефонную трубку навязчивыми предложениями того, как должна проходить наша с Димой свадьба, я откладываю мобильный и плетусь в гардеробную, чтобы подобрать что-то подходящее для семейного ужина. Я сильно волнуюсь. Ведь помимо будущей свекрови, которая, к счастью, настроена ко мне благосклонно, в ресторане будет мистер Олигарх, он же Сергей Бейтманович, он же Блестящий хук справа. У меня до сих пор из головы не идут воспоминания о вчерашнем вечере, когда Молотов-старший вступился за мою поруганную честь, и о том, как он в молчании вез меня домой, не обращая внимания на непрекращающиеся извинения. Я сдуру даже предложила услуги медсестры для его разбитых олигархических костяшек, на что он процедил ледяное «Не надо» и ушел в свою комнату. Грубиян. Просто же помочь хотела.

Надо бы рассказать об этом случае Диме, но я все почему-то никак не могу решиться.

– Малыш, ты не видела мою белую рубашку? – доносится из спальни его рассеянный голос. Через секунду он заходит в гардеробную, одетый в серое спортивное трико, и, обняв, целует мою щеку.

– Вот она, – достаю вешалку, на которой висит белоснежный слим-фит от Армани. – Знала, что ты захочешь ее надеть, и отгладила. А вот в чем пойти мне, ума не приложу.

– Надень то черное от Дольче, которое я тебе подарил, – предлагает Дима.

Я бросаю скептический взгляд на скупой огрызок ткани в чехле, за который Дима вывалил баснословную сумму, и колеблюсь.

– Мне кажется, оно слишком открытое для семейного ужина

– Ты так ни разу его не надела, – произносит он обиженно. – Не нравится?

– Ну ты чего, Дим. Конечно, нравится, – заверяю его и, послав кокетливую улыбку, снимаю итальянское творение с вешалки. Протаскиваю тугой материал вдоль тела, убеждая себя, что делаю это лишь для того, чтобы убедиться в том, что мне следует выбрать что-то попроще во избежание недомолвок со Снежаной, которая сама любит быть в центре внимания.

Но когда я застегиваю молнию и выхожу в спальню, чтобы посмотреться в зеркало, успевший лечь на кровать Дима встает и восхищенно присвистывает, а сама я, увидев свое отражение, понимаю, что снимать это платье не хочу и не буду. Потому что в нем я просто огнище. Спасибо вам за этот лук, милые итальянские геи. Придется Снежане Борисовне на один вечер потерпеть мою ослепительную молодость.

Я прибываю в «Парус» на пятнадцать минут раньше условленного. Сказывается привычка деловых ужинов: терпеть не могу опаздывать и всегда даю себе время обдумать тактику предстоящей встречи.

– Стол на имя Молотовой Снежаны, – говорю встрепенувшейся девушке-администратору. Собственная фамилия в сочетании с именем бывшей жены режет слух, но Снежана наотрез отказалась с ней расставаться после развода. Если бы она решила завести себе визитные карточки, то в графе должность, скорее всего, значилось бы: «Экс-супруга Сергея Молотова», потому что это самое большое в ее сорокалетней жизни достижение, не считая рождения сына.

Я совсем не испытываю к бывшей неприязнь: скорее, отношусь к ней как к взбалмошной младшей сестре, которой ежемесячно выплачиваю приличную сумму в качестве содержания, хотя и не обязан – Дима уже давно совершеннолетний. Также я прекрасно знаю, что Снежана принимает факт моего спонсорства как само собой разумеющееся, параллельно жалуясь своим недалеким подругам на то, что нечаянное материнство загубило ее головокружительную карьеру. Она из года в год технично мне об этом напоминает, ошибочно полагая, что именно внушенное чувство вины помогает ей сосать из меня деньги. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что, если бы двадцать два года назад молодой Я не соблазнился на прелести провинциалки из Липецка, так бы и пахала Снежана по сей день где-нибудь в торговом центре Новогиреево продавцом-консультантом, потому что амбиций у нее сроду не было. Хотя с ней мы прожили недолго, но именно эта женщина сделала меня отцом, и потому для меня она навсегда останется семьей. А семью, как говорится, не выбирают.

Я не один такой пунктуальный, потому что за столом, к которому меня подводит улыбчивая администратор, уже восседает моя экс-жена.

– Привет, Сереж, – сияя ненатуральной белизной зубов, Снежана вспархивает со стула, чтобы дать оценить неподходящее возрасту платье, облегающее ее фигуру плотнее, чем способен презерватив Durex. В приторной светской манере кладет руку мне на плечо и по очереди щелкает неестественно пухлыми губами по щекам. – У-у-у, какой ты накачанный.