Слава Доронина - Сделка с совестью

Я утвердительно киваю.

Ян докуривает сигарету и садится за руль. Заводит двигатель. Глаза все такие же стеклянные и неживые, пальцы трясутся, губы белые.

– Что с тобой, Хулио? – подаю голос.

Не хватало еще, чтобы в аварию попали. Лучше тогда я сяду за руль.

– Ничего. – Он включает печку, заметив, что я дрожу.

Тянусь к бутылке с водой и салфеткам.

– Давай кровь вытру? – предлагаю. – Тебя тоже покусали?

– Задело немного. Не нужно.

Ян отдергивает руки и недовольно щурится, когда я его касаюсь.

– Прививку от бешенства пойдешь делать? – улыбаюсь, чтобы разрядить напряженную обстановку и убрать кислую мину с симпатичного мужского лица.

Ян только что человека спас, его поблагодарить нужно, но я ничего не могу поделать со своим языком. Не тянет говорить приятные вещи. Женщина его пусть благодарит, а я бы сейчас в номере на базе спала, если бы не чья-та упертость и желание заняться сексом. Ну вот чем Игнасасу Верочка не угодила? Та же комплекция, что и у меня. Плечи, правда, чуть пошире. Но зато светленькая, безумно милая и очень заинтересована Яном. А я ровно дышу к таким дерзким хамам. Властных замашек Родригеса хватает.

Хулио поднимает левый рукав пальто, осматривает руку и шумно вздыхает.

– Ладно. Помоги, – делает одолжение барин. – Под сиденьем аптечка, там должен быть бинт. Перевяжи. А то и так Михе всю машину кровью запачкали. Нытья теперь не оберусь. По-хорошему бы на химчистку заехать. Не желаешь?

У Яна богатая мимика. И красивая улыбка. Но сейчас она чем-то напоминает жутковатый оскал.

– На базу я желаю попасть, а потом ты хоть в космос лети на этом джипе. Но без меня.

Достаю аптечку и смотрю на руку Яна. Левое предплечье малость прокусили. Пару швов бы наложить. Чтобы шрама не осталось.

– Пока не уехали, может, покажешься врачу? Вакцина тоже нужна. Бродячие псы, и все такое… Вдруг заражение будет?

– Если почувствую дискомфорт, съезжу. Бинтуй. На базу вроде торопилась?

Ну ладно. Не маленький мальчик. Знает, что делает.

Остаток дороги мы едем в тишине, но в нескольких километрах от базы Ян вдруг сбавляет скорость и прижимается к обочине. Лицо бледное, держится за висок и громко дышит.

– Ян?..

– Тут буквально пять километров осталось, – обрывает он приглушенным голосом. – Пересядь.

Я сбита с толку его словами и просьбой. Но вида не подаю.

– Если ты решил мне отомстить, изображая обморок, то…

Осекаюсь, потому что Ян выставляет вперед забинтованную руку и делает ей предупреждающий жест, чтобы закрыла рот. Почему-то это задевает.

Ну ок. Создам тишину. Хамло ты, Ян, а не Хулио.

Игнасас выходит из машины, шатаясь, обходит ее спереди и садится на мое место. Держится за виски и закрывает глаза, больше не обращая на меня внимания.

Господи, поскорее бы наша поездка и странности этого мужчины остались позади. Меня полностью устраивает моя скучная и понятная жизнь. А вот Маркеловой прямая дорога на МРТ. Пусть сходит и проверит голову, если сохнет по такому придурочному.

– Что с тобой? – спрашиваю и снова тычу ногой в пол в поиске третьей педали. От стресса тоже мозги немного набекрень.

Перевожу глаза на коробку передач. Как же я мечтаю вернуться на базу и скрыться за дверью своего номера от этой ходячей катастрофы, которая сидит рядом.

– Перенервничал. Мигрень начинается. Триптаны оставил в Москве. Создай тишину.

А ну теперь мне все понятно. Им с Маркеловой вдвоем дорога на МРТ. Достаю телефон и строчу Верусику СМС. Ничего, Игнасас, я искореню в тебе всякое желание виться возле меня. И нет, мне ни капли тебя не жаль. Будь ты хоть трижды герой, мужлан неотесанный. Как вспомню сильные ручищи на своей заднице, как тащил меня в машину, вульгарный язык в рот засовывал, когда прижимал к стене… Нет, лучше не вспоминать, а то еще пешком до базы пойдет со своей, возможно, мнимой мигренью. Сейчас Ян разыграет сценку, как ему плохо, а потом «Проводи, Алёна, до номера и помоги лечь в кроватку»? Вот Верочка и проводит. Может, и первую помощь окажет, если оба того захотят. Я в этой компашке третий лишний.

Маркелова тут же отвечает и обещает быть у корпуса, в котором живет Ян, через десять минут. Отлично. Я удовлетворенно приподнимаю уголки губ.

– Тебе приятно, когда окружающие люди страдают? – шепотом интересуется Ян.

Оцениваю бледный вид Хулио. Что, если и впрямь плохо? Не похоже, что изображает недомогание. Но сам ведь проявил инициативу. А она часто бывает наказуема.