Юрий Хользов - Давно пора

– В МОЕМ мире? Ты уже второй раз это сказала, – я уставился на нее снизу-вверх как ребенок на мотоцикл.

– Да. Миров много. Но тебе еще рано знать детали. Возвращаемся к тому, что нужно было выяснить до того, как ты решил попробовать себя в роли моей груши.

Ксунауфейн успокоилась, села на завалинку, опять закинула ногу на ногу и пристально на меня посмотрела.

– Платье замараешь, жопу простудишь, потом воспаления всякие по-женски, вонять будет ужасно, тебе оно надо? – я в своем репертуаре, петросянить до смерти, аминь!

Жаль, что ей не нравятся мои шутки, я с их помощью не одну мадам в постель затащил, а эта совсем не шарит, или намеренно игнорирует?

– Выбирай.

Это было произнесено глухо, как удар грома где-то очень далеко, но отчетливо. Сразу понятно, что вопрос не простой, а такой от которого много чего зависит. Я это сразу считал и проникся моментом, вмиг стал серьезен, сел, посмотрел прямо на девушку и спросил:

– Варианты?

– Всего два, Маркуш, – она показала указательный палец, – первый: ссышься, отказываешься, и просыпаешься в своей жесткой постели с той бабой без сисек, а потом все как я говорила, – разогнула средний, – второй: идешь со мной и почти наверняка сдохнешь почти сразу, от глупости или наглости, как повезет, – затем она согнула обратно указательный, не сгибая средний.

Коза.

– Сдохнуть когда-нибудь потом или сдохнуть вот-вот, но успев увидеть гномиков и драконов? – я изобразил восхищение.

– Имбецил. С драконами познакомиться мечтают только имбецилы, – она смотрела на меня как на идиота, опять.

– А вот я знаю осла, у которого получилось.

– Пламя Инферно, ты конченый, – Ксунауфейн дала себе натуральный фейспалм и села, закрыв голову руками, меня все это забавляло. Я откровенно выжимал все из этого трипа.

– Да не трип это, идиот! Это реальность, только не та серая безжизненная, в которой живешь ты, а настоящая. Сейчас я даю тебе выбор, остаться в городе Агента Смитта и дрочить на красотку в красном, или пойти со мной и увидеть Зион, она подалась вперед и в ее руках натурально появились две таблетки, синяя и красная.

– Ты сама-то его видела? Дерьмо же, и роботы стремные! – я отвернулся, разглядывая тополь в трех метрах.

– Я знаю, что ты все понял, кончай петросянить, – это было произнесено с нажимом.

– В том и дело, Ксу… Как там тебя? Ксу кто? Ай, плевать, будешь Ксюха. Дело в том, что не понял. Куда идти? Что там делать? Зачем и кому я там, а главное зачем? Пойти потому что психопатке, которая может и иногда хочет порвать меня на тряпки, это интересно? Спасибо-пожалуйста! Уж лучше без титек и хорошо поставленных вертушек, – я встал и начал выбираться из канавы.

– Это твой окончательный выбор, Марк? – прозвучало в спину, когда я, наконец, преодолел подъем.

Я развернулся.

– Нет. Я пойду, но только чтоб тебя нагнуть. Просто из принципа! А еще, потому что не люблю бородатых гомиков!

– Если тебя так волнует тема секса, то я не против, но только после того, как обретешь свое взрослое тело, а то это крипово даже для меня, – она снова морщит носик, ну натурально девочка маленькая.

– Нет. Ты не поняла. Я тебя нагну. Не займусь с тобой сексом или любовью, а против твоей воли изнасилую так, что ты будешь умолять меня тебя отпустить, а для того чтобы я смог – ты поможешь мне стать сильнее.

Говоря это, я смотрел прямо в ее глаза, не меняя тон, чеканя каждое слово, чтобы до нее дошел мой посыл. А еще чтоб дошло, что никто просто так не бьет меня по роже.

– Етить какие мы обидчивые. Я думаю, ты сдохнешь, Марк, и сделаешь это быстро. У нас наверху вообще считают, что ничего страшного, если я тебя тут сама убью. Ты ненормален, твое появление нарушает привычный порядок вещей, многие уже сейчас боятся и ненавидят твою тушку. Я другого мнения, – Ксюха смотрела на меня задумчиво, поглаживая себя по шее.

Я продолжал на нее смотреть. Плевать на все, что она говорит, сейчас я хочу одного, чтобы она поняла, я не шучу.

– Да поняла я, поняла! Тоже мне, страшный, злой рюсский. Я услышала, и принимаю твою клятву. А следом даю свою, – она встала, задрала носик в небо, развела руки и заговорила странным, глухим голосом.

На этом моменте будто сам воздух стал гуще, небо потемнело и в нем словно появилось что-то живое, величавое, наблюдающее.

– Я, Ксунауфейн, даю клятву тебе, Марк. Пред лицом НАБЛЮДАТЕЛЯ: если ты исполнишь свою, то я стану принадлежать тебе. Как покорный и на все готовый раб, до самой твоей или моей окончательной смерти.