Анна Бигси - В шаге от пропасти

– Хорошо. Тогда куда делась Романова?

– Сбежала, – спокойно ответил Громов, словно это был сущий пустяк.

– Как?

– Я не знаю.

Несколько долгих секунд девушка молчала, переваривая полученную информацию. Она заметила, что Тимур ведет себя иначе, но ничего не могла утверждать. Он будто что-то хотел ей сказать, но не имел возможности. Все это выглядело очень странно.

– Но ты ее ищешь?

– Ищу.

– А когда найдешь, то?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– Тебе не кажется, что я должна знать правду?

– Нет, не кажется. Если твоя подруга не поставила тебя в известность, я тем более не обязан отчитываться.

Громов откровенно грубил, но он просто не видел другого выхода из сложившейся ситуации.

– Что с тобой случилось? Я тебя совсем не узнаю.

– Я думаю, тебе пора. Все, что я хотел сказать, я сказал…

Инга встала и, чуть помедлив, все же подошла к нему. Положила руку на плечо и заглянула в глаза через стекло.

– Тим, у тебя все хорошо?

Взволнованный шепот заставил распахнуть веки.

– Да, – уверенно ответил Тимур, не отводя взгляд.

Немой диалог продолжался несколько секунд, после чего Томилина понимающе сжала его плечо и направилась к двери.

Громов еще долго не мог уснуть. Всматривался в темноту ночи, пытался поймать образ любимой женщины, но он все время ускользал. При воспоминании об Ире сердце болезненно сжималось. Тим чувствовал, что теряет ее: незримые цепи, так тесно сковывающие их души на расстоянии, поПетьенно ослабевали. «Вот и все, еще немного, и не останется вообще ничего», – он не хотел так, не мог отпустить ее, но и держать не имел права. Не для того рискнул всем, чтобы Ира похоронила себя заживо под ворохом воспоминаний.

Бушин сидел за столом в своем кабинете и просматривал данные за прошедшие выходные: после введения новых услуг прибыль увеличилась на треть. Самодовольная ухмылка исказила лицо – все шло по четко намеченному плану, а это означало, что в скором времени «Золотая рыбка» должна была выйти на новый уровень. Только он собрался уведомить об этом Хана, как в дверь постучали.

– Заходи, – крикнул управляющий и, отложив бумаги в сторону, откинулся на спинку кресла.

Под его пристальным взглядом Тимур вошел в помещение и сразу почувствовал неладное, интуиция никогда не подводила его, но он ничем не выдал свое состояние. Уверенно опустился на предложенный стул и смело посмотрел в Бушину в глаза.

– Что там с судьей? – Адольф затеял интересный спектакль и собирался насладиться зрелищем в полной мере.

– Пока ничего, – Громов сохранял спокойствие, у него были готовы ответы на все вопросы. Целую неделю он старательно создавал иллюзию поисков Ирины, так, чтобы к его действиям никто не смог подкопаться, просчитывал наперед любую вероятность пересечения с ней. Ребята перевернули всю Москву вверх дном, но это не принесло результат. Стрельцов справился с поставленной задачей и надежно спрятал его сокровище. Где именно, Тим не знал, специально просил решить этот вопрос без него, чтобы в случае чего не выдать ее местонахождение даже под пытками. Он перестраховался по всем фронтам.

– Плохо стараетесь…

– Адольф Михайлович, мы делаем все, что в наших силах.

– Охотно верю, но можете больше не продолжать.

– Почему?

Тимур удивился – Гитлер никогда не отступал на полпути. Нехорошее предчувствие тонкими ниточками расползалось по телу, с каждой секундой, каждым вздохом все туже сплетаясь в толстые канаты, оно стягивалось узлами, больно впиваясь в кожу, пережимая артерии. Пальцы онемели, но Громов продолжал держаться естественно.

– Я сам нашел ее.

Бушин внимательно наблюдал за тем, как он меняется в лице, бледнеет и сжимает кулаки. Именно это ему и было нужно.

– Этого не может быть, – сквозь зубы процедил Тимур, не сумев спрятать напряжение в голосе.

Управляющий победно усмехнулся и, порывшись в ящике стола, извлек смартфон, доставленный ему после аварии.

– На вот, посмотри фотографии.

Нервно сглотнув, Тим взял гаджет в руки, открыл галерею и начал просматривать снимки. До него не сразу дошло, что эта груда искореженного металла – машина Стрельцова, но регистрационный номер стал смертным приговором. Осознание случившейся трагедии медленно заполняло мозг. Он отчаянно сопротивлялся, отказывался верить в очевидное. Взгляд случайно зацепился за дату, и из легких тут же испарился весь кислород. Нечем было дышать, да и незачем больше. Сердце сдавило тисками, а руки предательски задрожали. Сомкнув веки, Громов пытался сохранять остатки самообладания и не выказывать свою слабость, чтобы не доставлять Бушину удовольствие.