Шана Лаут - Печать Тьмы, или Мила из Другого мира

– Да, – кивнул служитель Богов, – и нам лучше скорее выдвигаться к Храму Тьмы. Мы не можем точно знать, что привело девушку туда и что стало причиной столь раннего её выбора Богами.

– Верно, – согласился Император. – Соберите отряд и немедленно выдвигайтесь. Нужно всё расследовать как в случае с Храмом – проверить его необходимо, – так и в других аспектах. А также привести Избранную сюда раньше, чем с ней что-либо случиться. Вардан, – посмотрел он на племянника, – в Храм выдвигаешься ты, – но словив непонимание, продолжил: – Девушка не могла бы уйти от него далеко, но ей нужна защита её Хранителей. Хотя бы одного, – и взгляд такой пронзительный, что драгасу пришлось склонить голову в повиновении. – Господин Авилан, свяжитесь со всеми жрецами и жрицами, сообщите о случившемся и попросите быть готовыми ко всему. А мы, – взгляд на сыновей и брата, – будем общаться с другими правителями. Им и другим Избранникам нужно быть наготове, а также провести проверку, ведь ситуация, – кивок в сторону Печати, – может быть не одинарна. И если это так…

Заканчивать фразу ему не пришлось, всё было понятно и так.

***

Мила

Шагаю, шагаю, да толку нет. Ничего вокруг, кроме ночной темноты и мелькающих в ней огромных стволов деревьев. Благо хоть земля без больших ухабов, горок и сильно торчащих корней, иначе убилась бы. Радовало одно – погони за собой я не слышала. Не факт, что её не было. Тут пятьдесят на пятьдесят, так что останавливаться нельзя.

Жаль, что силы не вечны. Можно сказать, что держусь я на ещё бегающем в крови адреналине и на чистом упрямстве. Да надолго ли их хватит? Не думаю. Ещё сотня другая шагов и я просто сваливаюсь под очередное дерево, между его корней, облокачиваюсь на ствол и проваливаюсь в тревожную дремоту.

Странно, но ни холода, ни дискомфорта я не чувствовала. А когда дрогнула всем телом и открыла глаза от страха – догнали похитители? Хищники напали? Землетрясение? – оказалось, что уже во всю светит солнце.

Оперлась руками на ствол и с кряхтением поднялась на ноги. Тело ноет от вчерашнего марш-броска, что выпрямившись, получила рой чёрных мушек перед глазами и спёртое дыхание в сдавленной груди. Эх. Боже, как же пить хочется. И в туалет. Да и пушистых кустиков вблизи не так уж много, чтобы… Блин. Всё, сил нет!

Справив нужду прямо на том месте, где спала, и присыпав землёй этот стыд, продолжила свой непростой путь. Правда, через несколько минут набрела на целый «пучок» кустов. Вот что за несправедливость? Ладно, хоть на них ягоды росли, давая шанс утолить жажду. Ягодки очень напоминали собой вишню, только голубого цвета.

– Нет, – раздалось над ухом, когда я уже протянула к добыче руку.

Ну, здравствуй, глюк.

– Почему «нет»? – устало выдохнула, даже не надеясь, что мне ответят. А мне ответили!

– Ядовитые.

– Чёрт. Раз не могу их съесть, то будь любезен, подскажи, где мне можно раздобыть воды?

Тишина.

– Чтоб тебя! Что за странная шизофрения? – не выдержав, завозмущалась вслух. – Никакого толку, кроме работы компасом или индикатором съедобности! – и довозмущалась, ведь в меня, а точнее к моим ногам, тут же прилетела двухлитровая фляга воды.

Кажется, я его обидела. А ведь помощник он, действительно, хороший.

– Спасибо, – тихо прошептала, поднимая флягу, открыла и сделала небольшой глоток, предварительно подержав подольше во рту и хорошенько смочив его. – И прости, столько навалилось: похищение, переживания за подругу, которой тоже могло перепасть от бомжей «тире» фанатиков «тире» убийц… я просто устала, и не до конца понимаю, что тут происходит… И я говорю со своей шизой! – горько усмехнулась я, облокачиваясь спиной на ближайшее дерево. – Которая меня ещё и спасла. Спасибо и за это, кстати, – даже отсалютовала фляжкой.

А «Шиза» – буду теперь его так называть – молчит. Ну, не буду настаивать. Да и, кажется, лучше путь продолжить, и в тишине. Мышцы мелко резало при каждом шаге, но жизнь стоит страданий. Плюс, я слишком упряма, чтобы просто так взять и сдаться! Овны просто так не сдаются! Особенно русские, тем более женщины.

А самый главный положительный момент – мне никто не запрещает материть-костерить что весь свет, что каждое живое или нет существо. На таком пыхтении можно дольше продержаться на ногах. Особенно помог в «любви» ко всему сущему острый мелкий камешек, неосторожно встреченный моей пяткой.

«Я уже всеми фибрами души обожаю этот лес», – подумала, отбивая об незамеченный корень большой палец правой ноги.