Алира Кинг - Поклонник

– Эй! – возмущенно окрикиваю. – Ты обещал, что не будешь приставать ко мне.

– Я не пристаю. Просто ты чуть не рухнула, и я лишь поймал тебя, – нежно шепчет он мне на ухо, прижимая к себе. Его горячее дыхание обдает шею. Руки скользят по талии, вверх по спине и я буквально впитываю жар его крепких ладоней через плотную ткань черной блузы и начинаю возбуждаться. – Но, если тебе неприятно, могу убрать руки.

Еле уговорив себя успокоиться, почти со стоном сожаления высвобождаюсь из согревающих объятий и иду обратно в комнату со словами:

– Кажется, ты обещал мне кофе…

Он идет следом и сворачивает в сторону бара. Сажусь на чернильно-синий барный стул с железной ножкой, и ощущаю прикосновение холодной натуральной кожи к своим ягодицам. Какие волшебные, приятные ощущения.

Голубые всполохи неона пляшут на стеклах бокалов разнообразных форм, рассыпаясь искрами, впитываясь в матовую густую синеву столешницы.

Карл колдует над кофе-машиной и через минуту адское устройство начинает пыхтеть, чихать, бурлить и, спустя еще пару оборотов большой стрелки на часах под потолком, в чашку начинает литься ароматный свежий напиток.

– Может, хочешь покурить, пока готовится кофе? – лукавая улыбка играет на его губах.

– Я не курю.

– Ты не поняла, я тебя не про сигареты спрашиваю, – в его глазах я вижу танцующих озорных чертиков. – Хочешь травки?

– Спятил, что ли? Не буду и тебе не советую! – откуда-то изнутри вырывается недоумение и возмущение. – Тебе всего семнадцать лет! Рано еще для травки, да и для алкоголя тоже.

– Ой, да брось! – он закатывает глаза и, махая на меня рукой, добавляет, – можно подумать ты в молодости не пробовала никогда.

– Нет, – слово получается жестким и резким, как удар ножа. – Никогда. Ни разу. Ничего не пробовала. Ну, кроме этой пятницы в клубе, когда мне что-то подмешали в виски.

– Ого! – Карл искренне удивляется. Это видно даже невооруженным взглядом и становится понятным по его увеличенным глазам, поджатым губам и приглушенному звуку «хмммм». – Мощно! – только и выдает он, а потом замолкает на пару бесконечно долгих минут.

Лишь шипение кофемашины разбавляет это тягостное молчание. Вздыхаю почти с облегчением, когда он, наконец, продолжает.

– Мне кажется, ты слишком напряжена, я бы даже сказал: зажата. И все, чего я сейчас хочу, чтобы ты просто немного расслабилась. Чисто в лечебных целях, не более. Клянусь!

– Откуда она у тебя? – этот вопрос кажется мне вполне резонным.

– Вообще она не моя, а отцовская. Иногда он покуривает ее, думая, что я не знаю. Но я давно уже не ребенок, и все вижу, хотя отец и считает иначе, и даже не замечает, как я порой утаскиваю из его запасов для себя на пару косячков.

Нехотя, но все же соглашаюсь на одну затяжку. Чувствую, пришло время пробовать что-то новое и открываться неизведанному. Почему бы и… да! Карл достает косяк, раскуривает его быстрыми мелкими затяжками, и передает мне. Я затягиваюсь и… сначала в легких происходит взрыв, а потом резкое сжатие до размеров грецкого ореха. Гортань обжигает огнем и испепеляет до невозможности вздохнуть. В некоторой степени это даже пугает. Громко и дико захожусь в кашле, как самый преданный с самого детства фанат крепкого табака.

– Что это за дрянь? – приходится буквально выдавливать из себя слова между приступами обдирающего горло кашля. – Не так я себе представляла первый накур, или как оно там правильно называется? Чуть легкие не выплюнула.

Он прыскает смехом, безрезультатно пытаясь заглушить хохот рукой сжатой в кулак.

– Нет, вы только посмотрите на него, я тут чуть ли не отплевываюсь легкими, а он еще и смеётся! – почти обиженно, но в то же время язвительно, говорю я. – Смешно ему, видите ли. Засранец ты мелкий!

Сквозь тающие клубы дыма смотрю на бешеную пляску чертей, танцующих джигу-джигу в глазах молодого человека. Карл смеется, но как-то по-доброму, по-дружески что ли. Я начинаю посмеиваться вместе с ним! Это так заразительно. Смех заразителен. И чудесен. В голове появляется приятная легкость, как после изрядной доли алкоголя, только без опьянения и ватности. Делаю еще одну затяжку. На этот раз мне удается задержать дыхание на полминуты. На тридцать прекрасных, тягучих, как мед, секунд. Выпускаю дым наружу и наблюдаю, как он окутывает, тянется вверх, расходится по комнате, медленно исчезая в воздухе.

Липкий зеленый вкус травы застревает на корне языка, разливается по нёбу, опускается в желудок и оттуда расходится изумрудными волнами по всему телу, принося беззаботность и расслабление. Отдаю косяк, показывая жестом: мне достаточно.