Ника Лисицына - Этот лот (не) продается

Шеф, после того случая мне сказал, что я прошла своё испытание и теперь, буду умнее и жестче с потенциальными клиентами, и более детально знакомиться с документами, которые подписываю. Я, конечно, согласна, сама виновата, но Саныч? Неужели ему не было жалко молодую девчонку, что взяла свой первый контракт? Козёл он, а не генеральный.

Это я после того случая поднаторела и стала изучать контракт, а также доводить заказчика до белого каления, и менять чуть не каждый пункт в договоре по своему усмотрению. А вот тогда, тогда было обидно до слёз.

Так вот, сижу я, значит, на скамье у дома коллекционера, слёзы да сопли размазываю по лицу, и тут Вячеслав Сергеевич с супругой. Когда они заметили меня в таком потрёпанном виде, сперва скорую хотели вызвать, но я отказалась, всё ещё пытаясь прийти в себя после случившегося. Потом они усадили меня в свою машину, чтобы самим довезти до больницы, но тут меня и прорвало. Я рассказала им про этот чёртов контракт, про заказчика и про «штраф» в случае провала. Я рассказывала сквозь всхлипы, и уже даже не обращала внимания на бежавшие ручейки из глаз, а Светлана Фёдоровна, обнимала меня за плечи, успокаивая. Это была моя первая истерика. И единственная. Благо, что у людей оказалось доброе сердце, так как они прониклись моей проблемой, и пошли на уступку. А через два дня, сделка была совершена.

И вот знаете, что сказал мне заказчик, перед тем, как довольному покинуть наш офис? Он сказал, что в договоре говорится, что заказчик, может помогать исполнителю всем, чем посчитает нужным и допустимым. С его стороны такое действо, было именно помощью, а о её допустимости, я могу поспорить с его моралью. Он прекрасно знал, что чета Селезнёвых откликнется на мои слёзы и пойдет на любую уступку, потому что они «в корне правильные». Вот так вот.

И вот пока я ушла в воспоминания не заметила новое действующее лицо.

– И долго ты ещё в облаках витать будешь, крошка? – спросил мужчина, сидящий за моим столиком.

– Тебе чего? – грубо спросила у него.

– Ну-ну, не надо сразу коготки свои выпускать, – сказал он и усмехнулся.

Сероглазый брюнет, с ямочками на щеках, одетый в потёртые джинсы и майку, сидел около меня и нагло ухмылялся. От него исходил тонкий аромат цитруса, морской свежести и мускуса.

– Что тебе? – снова задала я свой вопрос.

– Поговорить надо, – легко ответил он.

– Говори.

– Может в другом месте? – чуть скривился он, намекая на посторонние уши.

– Мне и здесь не плохо, – ответила, не собираясь никуда с ним идти.

– Боишься? А вот в одиночестве по утрам гуляешь, – сказал этот…блохастый.

– Так утром, это был ты! – сказала я очевидное. – Какого чёрта ты за мной следил?

– Не следил, – улыбнулся он, – Просто наблюдал. Я если честно, хотел ещё тогда к тебе подойти и познакомиться поближе, но ты оказалась такая шустрая, что просто сбежала, – он прошёлся по мне взглядом и облизнулся. – Твой аромат, ещё долго щекотал мои ноздри!

А я, после его слов вспомнила о том, как и его аромат меня, завёл до предела.

– Ого-го, да ты, оказывается, тоже шалунья, как я погляжу? – усмехнулся сероглазик.

– С чего ты это взял? – от воспоминаний у меня внизу живота даже слегка потянуло, но не признаваться, же мне теперь этому заносчивому волку.

– Да ты покраснела! – воскликнул он. – Скажи, тоже фантазировала обо мне?

– Ещё чего? – нет, самомнения этому мужлану не занимать.

– Да-да, я по глазам твоим вижу. Взгляд затуманился, да и дыхание участилось, – вот же козёл, хоть и симпатичный. Ну, теперь я хотя бы знаю, по кому моя кошечка облизывалась.

– Может, всё-таки уединимся? – спросил он, чуть хрипловато.

– А не пошёл бы ты? – разозлилась я на свои ощущения и внезапные желания. Даже хотела уже встать и уйти, но он не дал мне этого сделать, поймав за руку.

– Тише-тише, детка. Нет ничего плохого в том, чтобы желать секса и сказать об этом, – уже чуть серьёзнее проговорил он, усаживая меня обратно.

– Ты хотел о чём-то поговорить. Передумал? – спросила у него, выдёргивая свою конечность, справедливо опасаясь его голодного взгляда. Ну а чего, вдруг он голоден в самом прямом смысле этого слова, и мою лапку сейчас воспримет как вкусную косточку?

– Ладно. Давай просто поговорим, – чуть помедлив, сказал он. А я по глазам его вижу, что именно говорить-то он и не хочет. Да и запах мускуса слегка усилился, а воздух буквально наэлектризован от неудовлетворённости. Но ничего, иногда воздержание полезно. М-хмм, надо и себе это почаще говорить.