Максим Петросян - А можно вопрос?

Мне нравилась атмосфера которая возникла в этой гуще леса. Дуновения ветра качало пламя в стороны. Сам не знаю как, прошло уже 20 минут, и за всё это время, мы не обменялись ни словом. Устав от тишины, я спросил

– Почему ты здесь один?

– А почему ты спрашиваешь?

Я посмеялся от его ответа, и он в маленьком недоумении спрашивает- Что смешного?

– Извини, просто, у меня есть один принцип, и ты его только что исполнил. Не обращай внимания.

– А я обращу. Что за принцип? – с реальным интересом в глазах, который я не видел, он поставил руки на ноги.

– Ну, если быть кратким… – Он перебивает меня и говорит- Не будь кратким.

Я продолжаю- Я думаю что если не можешь найти ответ на вопрос, надо найти другой вопрос. И я не просто так думаю, я так живу. Знаю это странно.

– Это вовсе не странно, это прекрасно. Кстати, на будущее, я обожаю слово прекрасно- посмотрев прямо мне в глаза, он как будто проник прямо в меня, но лишь на долу мгновения, потому что мои вопрос выгнали его. Кто это? Зачем это? Почему это?

Мысль, то что он посчитает это странным, сначала может показаться принижением самого себя, но глубоко в душе, я наоборот думаю что те кто считает это странным, глупее меня. Понял ли он это? Оскорбил ли я его? По крайней мере я не хотел этого.

Однажды поздно вечером, когда у меня сломался компьютер, а в телефоне не было ничего интереснее фоток с котятами, я включил телевизор, и меня встретил какой то черно-белый фильм. По оформлению канала, я понял что его целевая аудитория явно не моего возраста. Главную роль играл Чарли Чаплин, и раньше я никогда не смотрел фильмы с ним, но мне стало интересно. История была о комичном еврее, который вернулся в вымышленную страну, по подобию нацисткой Германии, и встретился с реалиями нацизма. В конце, после всех шуток, и закадровых смешком, его принимают за самого Гитлера и ему даётся возможность выступить перед абсолютно всем миром. Только представить, если бы мои слова слышали сейчас миллионы людей. Они наверняка давно уже выключили телевизор. В один момент, он произносит «We think too much and feel too little». Эта фраза заставила меня лечь на диван, и всю ночь думать. Цитата говорит о том что надо больше чувствовать, а я наоборот, думал о ней всю ночь. Это парадокс, или просто моя глупость? После этого я решил меньше думать, и знаете, это у меня получается. Когда задаёшь вопросы, но не думаешь об ответах, тебе намного легче.

– Ты любишь маршмэллоу на костре?

– Никогда не пробовал.

– Стоп, серьезно? Ты столько потерял -сказал он, и непонятно откуда достал упаковку этих сладостей.

Иногда я замечаю что или очень невнимателен, или же мир с ума сошёл.

– Воуля- торжественно презентуя мне упаковку, он открывает её, руками. Когда он пытался открыть хорошо закрытый полиэтилен, вены на его руке немного надулись. Его кисти, и вообще вся рука, были покрыты тонким пушком.

Он начал натягивать на вилку, тоже неоткуда взявшуюся, кусочки, и протянул её мне.

– Не не, я с огнём даже на *ты* не разговариваю, не то что жарить что-либо – отодвигая от себя вилку, сказал я.

Тогда, он сделал то что мои руки явно не ожидали, взял мою ладонь, и прислонил к своей. Уложил мне на руку вилку, а сам обхватил её, как бы показывая, и держа одновременно. Мое дыхание застыло. Моя рука, с помощью его, потянулась к верху костра, и кусочек начал жариться. Я проклинал физику, потому что хотел чтобы она горела вечно, или хотя бы больше 20 секунд. Но он не остановился и на этом. Убрав наши руки от огня, он поднёс их к моего лицу. Вот это картина конечно, глубоко в лесу, парень которого я знаю полчаса, кормит меня жаренным маршмэллоу. Я не мешал ему, и наклонился вперёд, и откусил кусок, и из него начала тень тёплая жидкостью. Как магма, только вкусная. Проглотив, я посмотрел ему глаза, как он подвинул мою руку к своему лицу, и пододвинув её ещё ближе, откусил остаток. Что это? Что это если не поцелуй? Или же это просто шутка? Разве, незнакомые люди могут такое делать? Что делать?

Кормить друг друга маршмэллоу.

– Как тебе?

– Вкуснее чем я думал.

Проснулся я в своей кровати. Начав одеваться, на тумбочке я заметил какую то бумажку. Взяв и открыв её, я вспомнил что это чей то номер. Номер Диллана. Если честно, я и не забывал. Просто захотелось прочувствовать что её мне кто то подложил, хотя мысль о том что парень которого я встретил вчера ночью, дам мне свой номер тоже меня устраивает. Как не странно, я тоже дал ему свой. Однако он решил не записывать его, а просто запомнить. Так что, или у него прекрасная память, или он хороший лжец, который конечно же мне не позвонит. Но тогда, зачем он дал свой номер? Снова я придумываю.