Эльвира Осетина - Игра на жизнь. Ивент – любовь

Вздохнув, я поплелась в следующий район – под названием «Желтый». Там тоже была похожая площадь. Попробуем попытать счастье на ней.

Идти по прохладной мостовой голыми ногами – то еще удовольствие. Хорошо, что мусора и стекла не было, видимо местные службы хорошо работали. Вообще-то, когда мы играли с подругой, то начинали с какой-то деревни, вот там на дорогу выливали помои, и можно было вляпаться в коровью лепешку. Благо обувь мы с подругой раздобыли самоочищающуюся. И после третьего уровня проблем уже не было. Не представляю, чтобы я делала, окажись в той локации в таком виде.

Следующая площадь, до которой я добралась за сорок пять минут, с парой остановок у очередных фонтанчиков для питья, ничем не отличалась от «нашей». Вот только дома на «Желтой улице», были выкрашены в желтый цвет. Наши были выкрашены, соответственно в зеленый. С коричневыми крышами, деревянными оконными рамами и такими же коричневыми деревянными дверями смотрелось все это гармонично, но однообразно. Потому что дома были все одинаковые, как под копирку. Видимо поэтому и названия улиц такие. Кстати, облицовку, да и внешний вид дома можно изменить с помощью домашней сферы. Но нужны материалы, которые стоят денег. Да и … Творец с ним. Мне вообще пофиг, главное, чтобы было где переночевать.

Подходить к очередной розовощекой пышечке, я поостереглась. Продукты тут видимо в монополии у «пышечек», и вполне возможно есть какой-нибудь «чатик», где они между собой обсуждают все новости. Решила попробовать поговорить с продавцом зелий. Молодой парень выглядел, как типичный студент ботаник. В очках, с грязными непричёсанными волосами. Одет в какой-то невнятный балахон, черного цвета, испачканный, судя по всему, пролитыми зельями. По расе опять же был человеком, 30 уровня. Я еще вчера обратила внимание, что все неписи в городе были людьми, потому что «Белый Град» находился в человеческом государстве. И невысокого уровня. Жаль всей карты Мира Центурион у меня нет. Было бы неплохо приобрести такую и хоть приблизительно определиться с местом обитания того журналиста. В статье он писал, про названия мест, в которых часто появлялся, но я, как обычно, не обратила внимание и не запомнила. А так, посмотрев на карту, может и вспомнила бы чего-нибудь

Сделав лицо попроще, я рискнула подойти к ботанику.

И через пять минут уже убегала с площади, потому что ботаник опять меня погнал в «Веселый квартал».

К обеду, я чувствовала себя очень хреново. Мало того, что солнце нещадно палило, так еще и из пройденных мною четырех районов никто из неписей не захотел мне дать задание. А все мой внешний вид. Эти сволочи, все как один отправляли меня в «Веселый квартал», и улыбочки такие при этом ехидно-гадливые делали, что хотелось плюнуть со злости в рожу каждому. Останавливало лишь одно – страх попасть в полицию. Кстати, по поводу полиции мне подруга сразу пояснила. Что законы в Мирах Центуриона очень строгие. И если нарушать законы и попадаться, то можно реально залететь на какую-нибудь каторгу. Причем удалить персонажа и завести себе нового не получится, даже с новым персонажем появишься на той самой каторге. И будешь там батрачить, пока не «отбелишь» репутацию. Так что лучше вести себя примерно и спокойно. И отношения с горожанами не портить.

А еще я сделала для себя не очень приятное открытие – вода утоляла жажду и заживляла все раны, но от голода не спасала. А голод я хоть и не сильный из-за жары, но все равно чувствовала. Полагаю, что к вечеру есть захочется сильнее. А у меня не денег, не работы, не нормальной одежды.

Чувствуя себя жареной курицей, я села в парке на скамейку, что пряталась в тени высоких кустарников, и откинувшись на спинку, прикрыла глаза. Сил идти дальше не было, надо хоть немного отдохнуть.

Через несколько минут слуха коснулся пронзительный писк.

Открыв глаза, я осмотрелась, но решив, что мне показалось, опять их прикрыла. Писк повторился, и на этот раз он был гораздо сильнее и тревожнее.

Я опять открыла глаза. Писк усилился.

Я резко вскочила и начала ходить вокруг лавочки.

Отойдя от неё на несколько шагов, поняла, что писк стихает, а когда приблизилась, то он, наоборот, становился сильнее. Обследовав всю лавочку, до меня дошло, что писк идет от кустов. Прикасаться к ним откровенно не хотелось. Слишком много шипов. Но писк стал таким пронзительным, что, не выдержав я прыгнула в самую гущу, ободрав все, что только можно было ободрать. Сначала я зашипела от боли, а затем от увиденной картины.