Мэри Ройс - Она принадлежит ему. Книга 1

Утром я не заметил ничего подобного.

– И ты позволил моей жене вести машину в таком состоянии? – делаю очередной вдох. – Ты разочаровал меня, Киро.

– Синьор Торричели, если бы потребовалось, я бы отдал жизнь за вашу жену. Я всегда защищал ее… именно поэтому не послушал синьору и сел рядом, чтобы в случае чего успеть среагировать. Я не нарушал инструкцию, проверил парковку и салон, в котором вашей жене делали прическу, и не нашел там никакой опасности. Но я и подумать не мог, что поход в туалет станет предлогом для побега от меня. Простите, босс. Я допустил непоправимую ошибку и готов понести наказание.

Опершись ладонями о стол, я приподнимаюсь и склоняю голову, убеждая себя остыть. Сейчас для поисков мне нужны люди и будет нецелесообразно убивать одного из них. К тому же, Киро хороший охотник. Такой же как и я. И я дам ему возможность доказать мне это еще раз.

– Ты получишь свое наказание, – бормочу я, кивая в такт словам, а потом, все так же опираясь на руки, поднимаю на него взгляд, – но только после того, как найдешь мою жену. – Отталкиваюсь от стола и, обогнув его, указываю пальцем в солдата. – С каждой секундой она все дальше и дальше. Без какой-либо защиты. Киро, я хочу, чтобы ты понимал всю серьезность сложившейся ситуации. Мне насрать, как ты это сделаешь. Будешь ли выжимать информацию из воздуха или из людей, перероешь землю зубами или руками, плевать, сколько крови ты прольешь, идя по ее следу. Но ты найдешь ее. Ты понял меня? – резким движением я провожу ладонью по губам и сминаю подбородок, прежде чем снова ткнуть пальцем в Киро. – Кроме того мне нужны имена всех, кто может быть причастен к ее побегу. И молись, чтобы с ней ничего не случилось. А теперь убирайся, гребаный засранец.

Развернувшись, тут же слышу его невнятное бормотание "Да, босс", после которого следует звук удаляющихся шагов.

Тяжело дыша, засовываю руки в карманы брюк и подхожу к окну, продолжая смотреть в никуда. Вот только долбящая в висках пульсация усиливается, пока я пытаюсь осмыслить происходящее дерьмо. Потому что все мои мысли вертятся только вокруг Филиции, ухудшая мое состояние. Она действительно сделала это. Моя жена бросила мне вызов. И у нее, черт подери, это получилось! Я не успокоюсь, пока не поймаю своего маленького зверька. И что-то подсказывает мне, что эта охота будет очень долгой…

Но я не готов мириться с таким положением дел.

Фили

Я думала, что нервничала, когда садилась на паром в Сицилию, покидая острова, принадлежащие чудовищу.

Но я ошибалась.

Ведь чем дальше удалялась, тем сильнее эмоции били меня. Предатели.

Только самое мучительное ждало меня впереди – несколько часов в ожидания своего рейса в компании лысого амбала, который, кажется, совершенно не умеет разговаривать. Не скажу, что я горела желанием посплетничать с ним, но все же даже никудышный разговор помог бы мне немного отвлечься. Правда способность говорить оказалась действительно лишней для такого тихого убийцы, как он.

По крайней мере, я сделала такой вывод после того, как в туалете, киборг убрал троих людей моего мужа когда те последовали за мной. Боже, мои худшие опасения сбылись, Эзио пустился по моему следу. И с той самой секунды, как только я поняла это, беспокойство затопило меня с головой.

Но это ничто по сравнению с тем, как я переживала за Джи.

Ее человек пролил кровь людей моего мужа, господи, из-за меня развяжется самая настоящая война и пострадают дорогие мне люди… что я наделала?

Мне не стоило подставлять подругу, не стоило даже звонить ей! Какая же я дура!

Я успокаивала себя лишь тем, что, возможно, эти солдаты работали не на Эзио, ведь даже если он обнаружил мою пропажу, ему потребовалось бы время, чтобы выяснить мое местонахождение, а также добраться до места. А я не оставила ему зацепок. Ни одной, кроме надписи на зеркале. И все же я понимала, что могу недооценить чудовище с льдистыми глазами. В каждом уголке страны у него есть люди, а мое преображение они могли лицезреть на записях с камер видеонаблюдения…которые, конечно же, уже посмотрели.

Даже когда я села в самолет, о чем сразу же сообщила Джи, моя нервозность никуда не ушла. Наоборот. Стало только хуже. И два часа в небе показались мне адской вечностью. Страх. Опасение. Тревога. Лишь их я могла чувствовать.

Эти отравляющие эмоции застряли прямо в горле и мешали мне дышать, думать и даже говорить. Они делали меня уязвимой и беспомощной, а парик на голове давил так, словно на концах волос были привязаны гири.