Уля Ласка - Веровы. Новый год

Домой мы уехали вместе – я и… дочь.

***

– Андрей, – обращаюсь к ожидающему ответа охраннику я, принимая окончательное решение, – восемнадцать ноль – ноль, новогодний вечер у Верова Ивана Сергеевича.

– Завершение? – ни единой модуляции голоса, несмотря на тридцать первое декабря и тающую на глазах возможность освободиться пораньше. Работники нашей организации слишком высоко ценят свои рабочие места, поэтому за всё время пребывания в её составе, я ни разу не слышала ни единого пренебрежительного высказывания в её адрес.

– По факту, – я не могу позволить себе роскоши быть беспечной.

– Принято, Виктория Юрьевна, – завершает он нашу краткую беседу и сопровождает меня до дверей моей квартиры.

Проверка безопасности и экстренной связи.

Я дома.

В нос ударяет умопомрачительный запах ванили с примесью корицы, многократно усиленный нотками горячего шоколада с кокосовой стружкой, а мне навстречу вылетает моё личное солнце, сияющее счастливой улыбкой абсолютно довольной своей жизнью восьмилетней девчонки.

– Мамочка, наконец-то! – приплясывает вокруг меня Инга, с нетерпением ожидая, пока я снимаю пальто. – Мы с Раей уже все приготовили, нам с тобой нужно только накрыть на стол и можно встречать Новый Год.

Оплетает руками мою талию и с силой, совсем несвойственной такой малышке, прижимается к моей груди.

– Инга, – только сейчас я понимаю, что упустила самое главное, – ты же помнишь племянников Светы?

– Федю и Петю? – моментально реагирует она, безошибочно вспоминая имена родственников своего персонального психолога, благодаря упорной работе с которой, Инге удалось сделать ещё пару больших уверенных шагов прочь от своего болезненного прошлого.

– Да, их! Они приглашают нас, тебя и меня, встречать Новый Год вместе.

Обруч тоненьких ручек мгновенно сжимается в ещё более плотное кольцо.

Провожу рукой по распущенным волосам, пытаясь успокоить и поддержать.

– Они… шумные! – выносит обвинительный приговор дочь.

– Но весёлые, – апеллирую я.

– Мамочка, нам же хорошо вдвоём?

Я слишком хорошо знаю этот приём. Манипуляция чистой воды, но то, что Инга использует её сейчас против меня – моё собственное упущение. На работе это могло бы обойтись мне слишком дорого.

Чего мне будет стоить очередной и, скорее всего, последний отказ?..

Прикасаюсь пальцами правой руки ко лбу, как будто из подушечек в мозг может поступить тайное, ранее никому не известное знание о том, как же все-таки будет правильно…

– Мама? – тревожно требует подтверждения своего вопроса дочь.

– Да, милая, вдвоём нам хорошо… – склоняюсь над её макушкой, целуя и легонько подталкивая в спину: – Начинайте с Раей, я присоединюсь к вам через минутку.

Она вновь радостно подпрыгивает, на пару секунд повисая на моей шее, а потом сверкая розовыми пятками домашних сапожек, уносится на кухню с отмашкой для няни.

Мне нужно сделать всего лишь один звонок и вся эта история, наконец-то, закончится… по сути, даже не начавшись…

Ощущение, что телефон в моей руке сделан из свинца и, чтобы поднять его к уху, мне требуется приложить немало усилий.

– Иван, – проигрываю битву, первой прерывая паузу, образовавшуюся после соединения. – Обстоятельства…

– Стой, – его голос настолько спокоен, что я чуть ли не фыркаю в возмущении. – Ты остаешься дома? – уточняет все тем же ровным тоном.

– Да, я…

Вновь прерывает:

– Хорошо.

И, уже в свою очередь, разрывает связь.

Голова в единый миг освобождается от всех мыслей и только быстрые, глухие удары сердца бьются в замкнутом пространстве моей черепной коробки, не находя выхода и начиная потихоньку сводить с ума.

Это всё?..

Всё…

Опираюсь о стену спиной, высоко поднимая подбородок и заводя глаза в вверх.

Всё почти так, как я и хотела… с гордо поднятой головой…

– Андрей, – спустя минуту, избавившись от использованных салфеток, вношу изменения в наши планы я, – отбой. Мы остаемся дома.

– Принято, Виктория Юрьевна. С наступающим!

– Взаимно, Андрей, – из последних сил сдерживаю все-таки пытающийся сорваться голос.

И дело о мужчине, которому померещились настоящие чувства, отправляется в архив моей памяти.

Я с самого начала была права.

Дело закрыто.

***

Энджи

– Э-э-энджи! – слышу из кабинета громкий, раздраженный голос отца.

Ну что ещё? Я и так как белка в колесе с самого утра! Вроде бы всё под контролем.

Осматриваю гостиную на предмет проказ близнецов. Кроме пары-тройки голубых клякс на потолке ничего противозаконного. С этой резней облаков и их кровавых отпечатков мы разобрались ещё вчера.