Анна Веммер - Очень откровенно

На второй день, когда я неторопливо ем пудинг и смотрю в окно, на уютный больничный дворик, в дверь палаты кто-то стучит. Хмурюсь – обычно медперсонал не спрашивают разрешения.

– Да, войдите!

В палате оказывается… я едва не роняю ложку при виде этого мужчины. Нет, я его совершенно не узнаю, он просто очень впечатляет. Черные, как уголь, волосы и такие же глаза, легкая небритость, четко очерченные линии скул и подбородка. Фигура… рубашка на нем сидит идеально, а на руке поблескивают явно дорогие часы. Я невольно не могу оторвать глаз от его рук. Никогда бы не подумала, что могу так запасть на мужественные руки.

– Алина? – говорит он. – Мне позвонили и сказали, что ты проснулась.

Я пожимаю плечами.

– Наверное.

Он удивленно поднимает брови:

– Наверное, проснулась?

– Наверное, Алина.

– Значит, ты и впрямь ничего не помнишь. Я, честно сказать, подумал после разговора с доком, что ты просто не помнишь сам момент травмы. Совсем ничего?

Вздыхаю и отодвигаю столик (он на колесиках).

– Совсем. Имя и возраст знаю только по документам, внешность – из зеркала. Не помню ничего, даже любимый фильм.

– «Счастливого дня смерти».

– Спасибо. Посмотрю.

Это очень удобно – можно пересмотреть заново кучу классных фильмов и перечитать гору книг.

Хотя кое-что я все же помню. Например, я совершенно точно пробовала пиццу и очень ее люблю, мне нравятся аттракционы, я ношу часы на левой руке, а еще знаю, кто президент, и что круизы только-только возобновили работу после пандемии.

– А вы… мой друг?

Если это так, то у меня крутой круг общения. Может, я – дочь богатых родителей? Иначе откуда деньги на круиз, страховку?

– Меня зовут Данил Никольский. Я… в какой-то мере твой друг. Хотя… скорее, любовник.

Я давлюсь минералкой и стараюсь не краснеть. Понятия не имею, откуда у меня такая реакция. Мне не пятнадцать, я путешествую по Средиземному морю, почему у меня не может быть такого крутого бойфренда?

«Он не сказал «я – твой парень». Он сказал «я – твой любовник», – пронеслось в голове.

– Что ж… прости, но я тебя не помню.

– Врач сказал, это пройдет. Кстати, вот.

Он ставит на столик рядом с койкой небольшую корзинку с удивительно красивым букетом.

– Спасибо, – улыбаюсь я. – Данил… расскажешь, что произошло? Почему я здесь?

Он смотрит с опаской, явно не зная, что мне можно рассказывать, а что не стоит.

– Мы и сами точно не знаем. На корабле, где мы путешествовали, произошел взрыв. Сначала мы думали, что никто не пострадал. Но потом внизу, в техническом отсеке, нашли тебя. От взрыва с верхних полок посыпались коробки, инструменты и что-то определенно двинуло тебе по голове. Скорая забрала тебя сюда. Я ездил разбираться с последствиями взрыва, но как только врачи позвонили, сразу же приехал.

– Взрыв… что там случилось?

– Полиция установила, что это был не теракт. Взорвался баллон с газом, вероятно, попался бракованный. Сейчас идет расследование. Круиз остановили, так что мы задержимся в отеле, и это очень удачно: врач сказал, тебе понадобится отдых.

– Спасибо. – Я благодарно улыбаюсь.

Так странно. Если этот человек – мой любовник, то должно же что-то внутри откликаться? Он хорош собой, чертовски хорош, но я ничего не чувствую ровным счетом!

– Алин… ты совсем ничего не помнишь? Ни взрыв, ни другие обстоятельства?

Качаю головой, вижу в его глазах беспокойство, тревогу и что-то еще.

– А что? Это важно?

– Просто не очень понимаю, что ты делала в тех помещениях. Гостям круиза туда нельзя.

– Прости. Ты же не думаешь, что это я как-то замешана во взрыве?

– Нет, Алина, господи, конечно нет. И взрыв – это случайность. Дебил, не следивший за эксплуатацией баллонов, уже уволен. Просто я чувствую себя виноватым за то, что с тобой случилось. Я должен был подарить тебе сказку на Средиземном море, а не черепно-мозговую травму и ретроградную амнезию.

– Что ж, я, очевидно, везучая девчонка. Значит, мы отдыхали?

– Да. Круиз по Средиземью – так ты его называла. Мы должны были посетить Италию, Турцию, Грецию и еще кучу стран, провести три райские недели на шикарном круизном лайнере.

– И я всем испортила отдых.

– Я бы так не сказал. На самом деле, я не фанат качки, чаек и корабельного казино в нейтральных водах. Мы и в отеле отлично проведем время. И ты, надеюсь, поправишься.

Наступает самая неловкая пауза в мире. Мы молчим, обдумывая произошедшее. Я чувствую, как снова начинает болеть голова, но не могу отцепиться от соломинки, за которую держусь изо всех сил. Только она связывает меня с миром, которого я совсем не помню.