Ники Бейли - Скажи, что любишь меня

– Ну уж нет, я не уйду! Да как ты смеешь? Я не позволю тебе так со мной обращаться! – закричала Мелани обвиняющее указывая пальцем на меня.

– Мелани, – сладким голосом произнёс я и поднявшись упёрся руками в подлокотники кресла, в которое деловито уселась девушка по обе стороны от неё и, наклонив голову, стал пристально всматриваться в её глаза.

Я чувствовал, что она наверняка ощущает скованность и неловкость из-за того, что я нарушил её комфортную зону, и теперь наблюдал за её реакцией. Крамер замерла в недоумении и, вздохнув, задержала дыхание. Она смотрела своими расширившимися от удивления глазами и совершенно точно не знала, чего ожидать дальше. От её злости, похоже, не осталось и следа, а во взгляде появились игривые нотки. Мелани будто под гипнозом, немного подалась вперёд и облизнула губы. О нет, дорогая не сегодня, и даже не завтра, скорее всего вообще ни-ко-гда .

– Разве я не сказал, когда улетал, что не хочу больше тебя видеть? – медовым тоном проворковал я. – Или ты не понимаешь с первого раза? Так я повторю, – уже с ледяной интонацией произнёс я.

– Но я думала ты пошутил… Ты не можешь меня бросить! – в её голосе проступили истеричные нотки. – У нас было всё! Никто не сможет заменить меня, тем более твоя малолетка!

– Разве я когда-либо обещал тебе что-то? – спокойно спросил я.

Крамер молчала. Молчала, потому что ей нечего было ответить. Я всегда был предельно честен с ней, из раза в раз повторяя, что кроме секса и уговора с отцом нас ничего не связывает. Она знала, что решение только за мной, и в День благодарения я его почти принял, только всё ещё не решился поговорить со старшим Блэком.

– Видишь, тебе нечего сказать. Уходи, Мелани.

– Ты влюбился в неё, да? – прокричала она, её грудь вздымалась от частого дыхания. – Или ты просто трахаешь её как раньше меня? Твоя Лекси не сможет дать тебе то же, что я! Ты приползёшь обратно! А эта мерзкая тварь поплатится!

– Выйди вон, иначе пожалеешь, – прошипел я, стиснув зубы и едва не задел кончик её носа своим, когда резко подался назад, развернулся и отойдя от Мелани присел напротив, сложив руки на груди и прожигая черноволосую девушку взглядом.

– Ну-ну, малыш, прости, я просто погорячилась, – промурлыкала она, видимо решив сменить тактику.

Её проворные пальчики тотчас добрались до круглого выреза на платье и игриво потянули его вниз, открывая вид на декольте и красное кружево бюстгальтера.

– Сколько раз ты так же злился на меня, а потом мы страстно мирились. Почему бы не поступить так снова?

– Потрахаться? Серьёзно? Ты за этим пришла? – произнёс я медленным, насмешливым тоном. – Найди себе для этого кого-то другого. Чикаго большой город, поиски не займут много времени, – протянул я голосом полным сарказма.

– Да как ты смеешь? – Крамер округлила глаза, однако не решилась вновь повысить голос. – Я же не шлюха…

Я усмехнулся, ведь она не считала себя таковой. Вот только всё её поведение говорило об обратном. Мелани Крамер не интересовало абсолютно ничего на свете, она лишь превосходно умела пошире раздвигать ноги.

– О, просто замолчи. И убирайся, – равнодушно бросил я и отвернулся.

Она больше не кричала, не спорила. Молча встала и направилась к входной двери, лишь возле неё обернулась и тихо бросила:

– Я знаю, ты сейчас зол, поэтому я подожду. Ты ещё вернешься ко мне, а я как мудрая женщина прощу тебя, дам шанс снова. Мы будем вместе, я знаю, – Мелани отворила дверь. – Буду ждать, Ник Блэк, – и удалилась восвояси.

Воскресным утром, в день рождения Рид будильник прозвенел до тошноты предсказуемо и необычайно противно. Если с чем и можно было сравнить эти звуки, так с шумом бормашины в кабинете стоматолога, когда лежишь беспомощный, мышцы напряжены, по спине пробегает холодок, волосы встают дыбом и появляется ужасное ощущение во рту, похожее на оскомину, а бормашина любовно ввинчивается в зубы. Не самые лучшие мысли для пробуждения, но, что ж, это воскресенье, это декабрь и это абсолютно естественно для любого человека. Особенно после испорченного вчера настроения.

Каждый новый декабрь был похож на предыдущий. Особенно – его окончание, предрождественское время и сам праздник, который так обожают дети всех возрастов. И, будем честными, большая часть взрослых.

Я же таким не был. Меня распирало уже хроническое раздражение на всю эту праздничную суету, дурацкие счастливые улыбки людей. Как же сильно я ненавидел чёртовы праздники.