Ольга Гронская - Девочка Маскара

– Мамочка сегодня на выезде, – она достала грудь и сжала в руке. Пышная, с большим розовым соском.

Я любил вспоминать эту шлюху. Любил ее грудь. Я невольно сравнивал каждую девку, проходившую через мою постель. Это как погрузить сумку на магнитную ленту в аэропорту и просканировать ее содержимое.

Мы трахались, какое-то время. Думаю, мать знала. Она была шлюхой, но не дурой.

Школа тоже была в курсе чем она зарабатывает. Особенно физрук, муж математички. Пришлось не сладко. Каждая псина считала своим долгом тяфкнуть пока я шел домой. Матери было плевать, она спала еще и с начальником местного ГУВД. Ее бы никто не тронул. Я огребал за двоих лет до шестнадцати, пока в один момент меня все это не заебало. Занялся боксом, за пару лет взял все местные чемпионаты. Стоит ли говорить, что эти мудозвоны больше не доставали меня. Вставлять зубы было дорого.

Когда я уходил в армию мать с подругой пришли проводить на перрон. Клялись, что два года пройдут быстро и мы скоро увидимся. Но я больше не вернулся…

Двери распахнулись, предлагая войти. Как далека я была в тот момент от реальности, и от того, что ждало меня на самом деле…

Современный интерьер, наверняка, был выполнен модным инстадизайнером. Так популярный сейчас мрамор, кирпич и много белого. Растения в странных горшках, огромные светильники. Я повернула в коридор и прошла мимо огромной лестницы из стекла и металла. Стены украшали абстрактные картины. Все было дорого и безлико.

За дверью в конце коридора слышался мужской голос. А у меня все еще было время сбежать. Возможно, никто не заметит, как я перепрыгну через забор. Но за ним папа! Лежа в больничной койке среди обшарпанных стен и угроз этого бандита…

– Потерялась? Ты на верном пути, – парень, с которым я приехала, впихнул меня в кабинет.

Беляев сидел на диване, закинув ногу на ногу. Бритоголовый сообщил, что доставил вещи. Беляев коротко кивнул в ответ.

– Какие люди…

У меня снова появилась надежда, когда я увидела его лицо. Ну разве возможно быть сволочью, имея такие глаза!!!

Он мельком прошелся по моему телу.

– Смелая? – я боялась сказать да. Не потому, что это было совершенной ложью. Ответь я утвердительно, кто знает, что он решит со мной сделать?! – Платье тебе не идет, но ты старалась, – я оттянула юбку чуть ниже. Схватилась правой рукой за левый локоть, скрестила ноги. Беляев изучил все части моего тела, не вынимая из рук какой-то альбом. – Пришла помолчать?

– Что? – кровь долбила в ушах. Я стояла в каком-то бессознательном состоянии. Жизнь превращалась в руины, и разум взял команду отключится, чтобы не чувствовать боли и ужаса.

– Зачем пришла, спрашиваю?

– Хотела предложить сделку, – усмешка скользнула по лицу Беляева. Я старалась произнести эти слова уверенно, но он сразу понял, что уверенность – это не про меня.

Встал, бросив на диван альбом. На его страницах были девушки в белье.

– Выпьешь?

– Я не пью…

– Совсем? – он осмотрел бар, полки которого были заставлены всевозможными бутылками. – А я, пожалуй, шампанского. У меня ведь есть повод? – взял бутылку Moet и стал снимать золотистую фольгу с горлышка.

Слова, предрекающие мою гибель, произнести вслух оказалось сложнее, чем про себя. Я миллион раз прокручивала в голове «Возьми меня, вместо отца», или «Я все отдам за него», и любимое «Будь ты проклят, подонок». Но сейчас они замерли, повисли в воздухе перед глазами. Беляев же словно прочел их:

– Меняешь свою невинную душу на свободу отца?

– Папа ничего вам не должен. Я лишь хочу, чтобы вы оставили его в покое.

– И предлагаешь себя, вместо него?

В голове не укладывалось, как можно быть настолько гадким!

– Я знаю, чем вы занимаетесь.

Он засмеялся. Наполнил винтажный бокал шампанским и поднял его вверх. Этот жест напомнил мне Гэтсби. Я в который раз попыталась высмотреть в его глазах хоть что-то человеческое!

– Весь город знает, малышка. Хочешь вступить в армию любовниц? – мерзкая ухмылка растеклась по губам. – Учти, я беру только добровольцев. – Он подкурил сигарету. Запахло шоколадом.

– Я читала про Бабочку… – кондиционер, висевший над дверью, раздувал волосы ледяным ветром. Но мне было невыносимо жарко. Я чувствовала, как полыхает кожа на лице и как липко в подмышках. Тошнота усилилась, и я едва сдерживала рвотный позыв.

– Большой опыт?

– В смысле?

– А сама то как думаешь?