Astra Maore - Проклятие тайных желаний

– Сам целуй. Только если всерьез, мы рискуем увлечься, и моя встреча сорвется. Тогда я буду очень на тебя зла, – я подставляю щеку.

Резко уворачиваюсь, когда Донато пытается поцеловать меня в губы.

– Еще встретимся. Мне очень-очень пора. Я побежала!

– С кем ты там встречаешься? – он нехотя убирает руки с моей талии.

– С девочками, – ну да, всяко спрашивать о собеседовании придется у жриц.

Прежде, чем Донато еще как-то приревнует, я резко разворачиваюсь и направляюсь к золотым храмовым воротам.

Я мало что знаю о местных распорядках и на праздники сюда не ходила, но на самой территории несколько раз была.

Больше всего в храме мне нравится окутывающее тебя прямо у ограды ощущение радостной безмятежности.

Все темное и страшное, что творится тут за стенами, надежно укрыто.

Перед глазами расстилаются ровные аллеи, изобилие ароматной зелени и золотые крыши белоснежного дворца с башенками, переходами и крытыми галереями.

Воздух пахнет цветами и теплом.

А мое сердце отчаянно колотится.

Где-то прямо здесь во дворце находится тот, кого я обязана обыграть.

Так, надо заловить кого-нибудь из эльфов и спросить, где тут жреческая приемная.

Я поворачиваюсь вправо и едва не ору от ужаса.

В паре шагов от меня, непринужденно заложив руки в карманы черных брюк, стоит сам главный жрец Неро.

И смотрит он – этот давящий взгляд черных глаз ни с чем не перепутаешь – прямо на меня.

Все слухи про этого Неро – неправда. Живьем он еще хуже.

Пару мгновений я соображаю, как не самая смелая девушка вообще смогла пригласить жреца потанцевать.

От него веет настолько ощутимой аурой силы, что с ним и разговаривать… страшно.

А какой у него тон голоса, я знаю. Он же иногда публично выступает, и это транслируется.

Негромкий и спокойный, но очень властный.

Такой, будто нашей страной правит не совет правителей, а Неро единолично.

Мне бы мимо него бочком, в приемную, чтобы…

Стоп.

Чтобы узнать расписание самого Неро и его собеседований.

Почему он здесь у ворот и один – странно. Но сейчас это не важно.

Надо сейчас же хватать его и спрашивать, а не залипать, как дура, разглядывая широченные плечи и отлично развитую мускулатуру.

Неро одет в черный балахон, но то, что у него обалденное тело воина, прекрасно видно.

А еще у него густые слегка вьющиеся черные волосы, широкие брови, обжигающие глаза, высокие скулы, прямой нос и чувственные плотно сомкнутые губы.

К такой бы внешности хороший характер, но это явно не его достоинство.

Неро вынимает руки из карманов. Сейчас он уйдет.

Бежать за ним по двору – несмываемый позор и глупость. А если он телепортируется – будет еще глупее.

– Эй, жрец! Стой!

Неро выгибает смоляную бровь и смотрит на меня в упор.

Я что, это вслух сказала?!

К лицу явно выше по сословию надо обращаться, указывая это сословие. И в полном виде. Даже по имени ни в коем случае нельзя, если не разрешит!

– Эээ… главный. Прости.

Так тоже нельзя! Надо говорить «главный жрец»!

Я… все провалила.

– Рот закрой, а то муха влетит, гостья. Приятного отдыха в храме, – Неро разворачивается.

Отчаяние придает мне сил:

– А как же собеседование?!

Сколько я ни видела выступления этого жреца, обычно лицо у него никакое. Спокойно-бесстрастное. Иногда Неро улыбается.

Но сейчас его лицо натурально вытягивается.

– Какое еще собеседование?

Я беру себя в руки. В конце концов я же по делу пришла.

– Как это какое? У тебя. В жрицы.

Краем глаза я замечаю, что на нас засматриваются.

Но в следующий миг я не вижу никого.

Только смуглое лицо главного жреца.

– Ах, в жрииицы, – Неро нехорошо, как-то плотоядно улыбается. – Ну давай побеседуем.

Я ничего не успеваю сообразить – его горячие ладони уже на моих бедрах.

Платье на мне длинное, почти до земли. Но еще несколько мгновений, и Неро задерет мне подол до самого пояса.

На улице. При всех.

Неро, который совершенно равнодушен к гостьям!

Или со жрицами у него другие отношения?!

Не помня себя от возмущения, я резко толкаю его в грудь и ору:

– Помогите!

Но сама не слышу свой голос. Он как в вате тонет.

А Неро перехватывает меня за плечи, наклоняется к моему уху, и раковинку опаляет его чувственный шепот:

– Помочь?

Он что, нарушит все мыслимые и немыслимые запреты и возьмет меня прямо у храмовых ворот?!

Во мне не остается ничего, кроме слепящего ужаса… и злости.