Валерия Дашкевич - Квест на счастье

Но что-то меня тревожит. Я стоял и не мог понять, что же меня тревожит, пока не понял:

– Кир, я к себе.

– А как же…

Дальше не слышал, открыл портал прямо из приемной к себе домой и побежал наверх. Что-то случилось с девочкой, моей доченькой. Доченька? Да, именно доченька, я сразу стал воспринимать ее, как родную дочь. Ярочка лежала в ванной на полу, волосы разбросаны, ее выворачивало, она вся горела. Не может быть! Этого не может быть! Это невозможно! Послал вестник своему другу Оливу де Ливье, а пока переложил дочку на кровать, руки и ноги ее выкручивало. Бедненькая, как тебе сейчас больно. Олив не заставил себя долго ждать. Через пару минут открылся портал, и из него вышел мой друг. Застыл буквально на пару секунд.

– Ты мне потом все объяснишь и расскажешь, слышишь, Винсент? – достал из чемоданчика банку с мазью. – На, втирай, – пока я втирал, он разбавлял настойки и вливал в Яру. Доченька стала успокаиваться и заснула.

– Значит, так, смазываешь девушку этой мазью три раза в день. Это уменьшит боль, а также будешь давать восстанавливающую настойку. Первое время ей будет тяжело пить, будешь давать через соломинку. Думаю, пока можно оставить девушку одну, а раз ты сорвал меня с совещания, должен мне обед. Давай, друг, рассказывай, что здесь произошло, и кто это дитя?

Пока разогревал обед, Олив сидел и гипнотизировал меня.

– Ну и долго ты будешь молчать? Между прочим, ты сорвал меня с важного совещания. Я жду, – сколько знакомы с Олавом, он всегда такой был: все должно быть четко и по существу.

Поставил перед Оливом обед, а сам начал рассказ про то, как встретил дочку, подаренную мне Богами и Сильвией.

Глава пятая.

Знакомство.

Яра

Приходила в себя тяжело. Самочувствие.., если мягко выразиться, я была никакая. Это мягко. Очень мягко. Попыталась вспомнить, что произошло. Память стала подкидывать картинки: зашла в ванную, боль, жуткая боль, а дальше… Дальше снились мои родные. Может, это и не сон был. Снилось, что меня похоронили, надо поинтересоваться у Винсента. Попыталась открыть глаза. Больно, как же больно…

– Тихо, доченька, еще рано, подожди, – ко рту поднесли соломинку. Боже, как же хорошо! Так и не поняла сразу, что во рту стадо гусей прошло, а теперь хорошо… Нет, не то, вот ТАК ХО-РО-ШО!!!!

– А теперь спи.

И правда, вырубило меня моментально. Не знаю, сколько спала, через какое-то время пришла в себя, Винсент был рядом. Снова меня напоили через соломинку тем же напитком, и я опять уплыла в царство Морфея.

Проснулась, как же легко, голова не болит. Попыталась открыть глаза… Ура, получилось! В комнате светло, были либо предрассветные сумерки, либо вечер. Рядом в кресле спал Винсент. Бедненький, устал наверно. Неизвестно сколько дней я валялась, а он, вероятно, не отходил от меня. Просыпалась, помню, как он поил меня, помню, как называл доченькой.

Забавно, в прежней жизни отец много пил, и ему не было ни до кого дела, в частности, до нас с братьями. Тогда мама его выгнала, не могла она больше терпеть его вечно пьяным, вечно поднимающим на нее руку и вечно вытаскивать от очередной любовницы. Наши отзывчивые, добрые соседки еще и осудили её за это. Сказать, что он не любил нас с братьями, не скажу, но и отцовской любви, как таковой, мы не видели. А тут посторонний человек или не человек вовсе. Да и какая, к лешему, разница, какой он расы, как говорится: "Нет плохой нации…", – есть человек: ты либо говно, либо человек. Поступки говорят о многом.

Увидел утром постороннего человека, непонятно как попавшего в Академию, и вместо того, чтобы вызвать стражников или как у них тут называются органы правопорядка, пригласил в дом, ухаживал, пока я пластом лежала, еще и в род предложил вступить. Какой же он после этого посторонний, он – отец, именно отец. Спрошу у него разрешение называть его отцом, надеюсь, не будет против. На краю кровати лежит его рука. Я попыталась поднять свою, да тяжеловато будет. С большим трудом подняла руку и накрыла поверх его руки. Спи, отец. Пожалуй, и я тоже пока засну.

Проснулась оттого, что из под моей руки Винсент аккуратно вытаскивает свою руку.

– Пришла в себя? Лежи, сейчас покушать принесу.

– Как долго я валялась?

– Сегодня пятый день. Лежи, – кошмар, давно так не отдыхала. Ну что, полежали, отдохнули, пора и двигаться начинать. Как бы себя ни чувствовала, я всегда шла на работу и все недомогания переносила на своих двоих.

– Скоро мой друг Оливер де Ливье прибудет, я вас познакомлю, он – целитель.