Лёля Зайкина - Мать твою, женщина!

– Замёрзла. Я согрею, – а нужно ли что-то делать ещё, от его слов вспыхиваю как спичка. Горю, сгораю…

Он приближается, на мою талию опускаются руки, а тело охватывает чувственная дрожь.

– Рыбка, рыбка… – с непонятной интонацией произносит мужчина.

Губы касаются моих, безумие делится на двоих, передаётся воздушно-капельно. Нет его напора, нет моей глупости. Есть танец страсти в котором, обезумев, танцуют наши языки.

Шершавые пальцы скользят по моей коже. От этих уверенных, но в тоже время аккуратных прикосновений я буквально плавлюсь в руках чужого, совершенно незнакомого мужчины.

Как же всё неправильно… Надо остановиться!

Но руки сами тянутся к ткани рубашки, касаются пуговиц, вытягивают их из петель. Рубашка отлетает в сторону, взлетев на миг белым флагом.

Сдаюсь… Сдаюсь на волю победителя…

Следом за ней тела покидают брюки, моё бельё. Всё. Между нами нет никаких преград. Нет ничего, что может остановить это безумие. Есть только я и он… Он и я… глупая Гуппи…

Умираю от желания, что мне совершенно не соответствует я ни такая! Я привыкла обдумывать каждый шаг… Осторожная! Жизнь научила этому…

Но это происходит! Вопреки здравому смыслу.

Может я опьянела? Алкоголь я сегодня не употребляла, но вдруг виноградный сок прокис и я просто пьяна только так можно объяснить то что происходит с моим телом почему оно придаёт меня. Возможно… со мной бывало и не такое… Как ещё объяснить туман в голове и необъяснимую тягу к этому мужчине? Красивому, сильному высокому, тому, что сейчас прижимается к моему лобку головкой члена…

«Это не правильно!» – пульсирует в висках, но тело почему-то подаётся вперёд.

Опускаю взгляд вниз и вижу половой орган. Просто огромный! Моего единственного сексуального партнёра едва ли не вдвое меньше наградила матушка природа. А этот!

«Да он не поместиться!» – проноситься в голове.

Хочу дать заднюю. Даже тело не против этого. Та чертовщина, что творилась с ним, отступает, горячее томление в низу живота исчезает, будто его и не было. А всё моё существо охватывает жуткий страх быть разорванной в клочья.

Хочу оттолкнуть, но не успеваю. Толчок и тот гигант, что пугал воображение оказывается внутри. Тягучая боль, охватывает и без того наряженные мышцы таза, заставляя сжаться ещё сильнее.

Не сдерживаю вскрика. И мужские губы накрывают мои, впитывая мой протест.

– Охренеть, какая ты узкая. Расслабься, милая.

Почему не рыбка? – проносится в голове. Мне так нравится, когда он называет меня так… Но не меньше чем прикосновения…

Шершавые подушечки пальцев проскальзывают по щеке, в лёгкой ласке. И я, впившись взглядом в красивое лицо незнакомца, пытаюсь выполнить просьбу. Но ничего не получается. В мозгу звонким молоточком пульсирует мысль «Это не правильно!», «Я не должна этого делать!».

Но делаю, точнее, делает он. Подаётся немного назад и вновь врезается в моё тело. Резкая боль охватывает всю сущность. Мышцы тесным замком сжимаются вокруг полового члена, будто бы не желая отпускать. Хотя мне куда сильнее хотелось бы прервать то, что происходит.

Дыхание сбивается, сердце принимается выбивать чечётку, а просьба покинуть моё тело, застревает в горле.

– Какого хрена? – напрягшись всем телом, спрашивает мужчина, и его будто вылепленное одарённым скульптором лицо искажает непонимание и боль.

Он подаётся назад, пытаясь покинуть моё взбунтовавшееся тело. И я, заметив это, испытываю облегчение.

Сейчас всё закончится!

Но… не заканчивается. Моё влагалище, будто тисками зажало мужское богатство не желая отпускать.

– Расслабься, – несколько раз дёрнувшись во мне, но не получив свободу просит мужчина, но каждый его толчок вызывает новую порцию боли и никак не способствует расслаблению.

–Не могу, – издаю жалобный писк, прикусив губу, кажется до крови.

– Мать твою! – произносит мужчина, резко стукнув раскрытой ладонью по кровати недалеко от моей головы.

– Что происходит? – дёргаюсь в испуге, ощущая, будто попала в западню, но из-за боли плохо понимаю происходящее.

– Кроме того, что мой член застрял в тебе, ничего особенного.

Тело парализует, на глазах собираются слёзы, а в груди застревает крик.

– Тише, тише, рыбка. Без паники. Я не злюсь, совсем не злюсь, и тебе не надо нервничать, пока важная часть моего тела в тебе, – берёт себя в руки мой товарищ по несчастью, – Я не хочу её лишиться, понимаешь.

Киваю.

– Сейчас расслабишься, и всё будет хорошо… Я же не первый? Нет?