Виктория Цветаева - После заката будет рассвет

– Какой новый этап, что ты ещё придумала? – в очередной раз сладко потянувшись, я с интересом взглянула на неё, попив ещё кофейку.

Силы прибывали, теперь я окончательно проснулась и была готова встречать новый день. Мама все эти месяцы пыталась сделать всё, чтобы я поскорее пришла в себя. Восстановление после болезни было тяжелым, после чего был длительный период реабилитации. Болезнь так вымотала меня, что я похудела настолько сильно, что торчали кости, а мои большие до этого глаза стали просто огромные на фоне моего худого и бледного лица. Ничто не проходит бесследно. Поэтому, как только мы вернулись домой, самой главной задачей родители поставили откормить меня, видимо, до размеров большого розового поросёночка: завтрак, обед, полдник и ужин, паужин – всё по расписанию, и ни в коем случае нельзя оставить и крошки. Тарелка должна быть всегда чистая и блестеть так, как будто её корова вылизала языком. Но я не была против, вкусно поесть я любила всегда. Да и сама себе в то время разонравилась, смотреть было страшно: одежда просто висела на мне, как на вешалке. Сейчас я обрела свой прежний вес и даже набрала пару-тройку килограмм, что мне очень даже шло.

– Я нашла тебе работу, ты же сама хотела чем-то заниматься. Вот я и подумала….

– Хотела, что за работа? – перебила её я, оживившись от такой новости.

Хватит хандрить, Оля, пора начинать учиться жить заново!

– Соседка, баба Нюра, сказала мне, что с почты Наташка замуж вышла, уволилась и уехала куда-то в неизвестном направлении с новым мужем, вроде в город, а вот в какой и куда не знаю. Он у неё военный, теперь будет с ним по гарнизонам мотаться. Место на почте освободилось, и я подумала, что может захочешь поработать там. Впереди лето, работа не пыльная и тебе всё же заняться чем-то не помешает, а то ни кровиночки в лице не осталось, сидишь дома безвылазно, да и копейка какая никакая будет.

Жили мы в своём доме, недалеко от города, в котором я училась, в посёлке городского типа: просто, скромно и небогато, но нам всего хватало. К богатству никогда не стремились и меня также воспитывали – никому не завидовать и чужого не брать. Мама всю жизнь медицинской сестрой в нашей больнице проработала, а папа в сельхозтехнике механиком. Руки у него золотые и совсем безотказный – всем поможет всегда, везде и в любую минуту. Родители считали, что большие и лёгкие деньги – это зло, которое меняет людей не в лучшую сторону. И познакомившись с такими людьми, богатыми и избалованными на практике, я пришла к такому же выводу. Чрезмерный достаток меняет человека, развращает душу и развязывает ему руки во вседозволенности, позволяя думать, что ему всё можно, делая его эгоистичным и заносчивым.

– Я согласна руками и ногами – это то что нужно. Мам, ты просто моя спасительница, – не сдержав эмоций, я грустно улыбнулась ей и обняла её крепко-крепко, прижав к себе. – Спасибо тебе, родная моя, что ты есть и поддерживаешь меня, что бы я без тебя делала.

Отстранившись от меня, она серьёзно на меня посмотрела и в сотый, наверное, раз спросила:

– Оль, может быть, расскажешь всё-таки правду, что тогда с тобой случилось на самом деле? Я же знаю, что ты не всё нам с папой рассказала. Что ты скрываешь от нас? – гладила меня по волосам она без остановки, заглядывая мне в лицо, пытаясь увидеть правду в моих глазах, всегда чутко улавливая в них ложь.

А что я ей скажу? Что меня опоили и украли, удерживая силой? Это так унизительно… Я не могу в таком признаться…

– Мам, правда, всё в порядке.

Врать я уже научилась, не краснея и не отводя глаза, но маму обмануть было сложно. Она всё понимала и не давила на меня. Спрашивала, конечно, каждый день, но без нажима. В её душе жила над, что однажды она выведет меня на откровенный разговор, но разве о таком говорят? Может быть, я расскажу ей когда-нибудь потом, но не сейчас… К этому я точно ещё не готова, слишком всё болит внутри… Раны так и не зажили, продолжая кровоточить, каждый день воспоминаниями напоминая о том, что было, причиняя нестерпимую боль.

– Всё, что я тебе рассказывала, правда, – монотонно в очередной раз стала врать и описывать события я, которых и отродясь не было. – Я была у подруги, она живёт за городом. Мы с ней делали совместную работу и готовились к паре. Я не видела, какая метель на улице, и что всё вокруг замело. Когда вышла из дома, перепутала дороги и заблудилась. Рустам там жил неподалеку, увидел меня и спас….

– Зачем ты вообще на ночь глядя куда-то поехала? Ты чем думала? Вот как не считать тебя маленькой после такого? Ты же понимаешь всю глупость своего поступка? – начала опять горячиться мама, покрываясь от волнения красными пятнами.