Екатерина Юдина - Он её ад

Я его просто не заметила и продемонстрировала стриптиз.

– Черт, – сорвалось с моих губ испуганное и обреченное. Пропитанное настолько едкой паникой, что каждая частичка тела была пробита острой дрожью.

Яагер все это время стоял, облокотившись плечом о стену. Из-за мрака легшего на ту часть комнаты, я не видела ни его лица, ни тем более, глаз, но отчетливо заметила, что в одной руке он держал чашку с чем-то горячим, а вторая ладонь была в кармане джинсов.

За все это время Яагер не сделал ни одного движения. Просто стоял и смотрел на меня, а потом чашка в его руках хрустнула, от того, что Матиас ее слишком сильно стиснул и часть осколков посыпалась на пол, а часть впилась в ладонь Матиаса, до крови и глубоких ран разрывая руку парня. Вот только, он, казалось, этого не замечал.

– Грейс, – от его голоса по коже скользнули настолько острые мурашки, что я тут же вздрогнула.

Лихорадочно оглянувшись в сторону двери, собралась бежать. Вот только, я была почти полностью голая и, будто отрезая все пути к побегу, чертова застежка на моем бинте опять отскочила и он скользнул на пол, полностью оголяя грудь, на которой я тут же ощутила прожигающий взгляд Матиаса.

Он все понял. Мне конец.

Сумасшедшее биение сердца отдавалось в ушах барабанной дробью и в сознании сплеталось с едким страхом. Жгучей паникой. Я смотрела на осколки раздавленной чашки, пропитанной кровью Яагера и понимала, что сейчас Матиас с такой же легкостью сожмет мою шею. Раздавит ее.

От Яагера сейчас вообще исходило нечто такое, чего я понять не могла, но ясно ощущала, как по коже бежали острые мурашки. Они взвинчивали и в разы усиливали страх. Впивались в сознание и разрывали его на части.

Сердце забилось еще быстрее и внутри все всколыхнулось. В голове ни одной нормальной мысли. Лишь паническое и оглушающее – беги!

Матиас опустил руку и разжал ладонь, из-за чего остатки осколков посыпались на пол, а я даже от этого вздрогнула всем телом. В резком и лихорадочном движении, я схватила простынь и толком не обмотавшись ею, ринулась к выходу, сейчас скованная только одним прожигающим желанием – оказаться как можно дальше от моей главной опасности – Матиаса Яагера.

Вот только, стоило мне оказаться около выхода, как ладонь Матиаса, внезапно оказавшегося позади меня, с грохотом уперлась в дверь не давая мне ее открыть.

Одновременно с этим Яагер сгреб меня второй рукой и потянул на себя, буквально впечатывая в свое стальное тело и теперь, будучи спиной прижатой к его торсу, я ощутила еще большее буйство мурашек. Глухо вскрикнула и начала вырываться.

– Отпусти меня. Немедленно, – короткими ногтями я впилась в руку Яагера, которой он прижимал меня к себе. Сильно. До глубоких царапин и крови, но он этого, казалось, вовсе не замечал. – Если ты не отпустишь, я закричу!

Но он не отпускал. Все так же прижимал к себе. Так, что я чувствовала каждую его напряженную до предела мышцу, но, при этом Матиас не делал мне больно. Будто бы держал крепко, но очень осторожно.

При этом, он не произнес ни слова. Все так же молча прижимал к себе и, наклонившись, лбом прислонился к моей макушке. Почему-то этот момент веял бурей, взрывами и болью. А так же каким-то облегчением.

Я ничего не понимала. Что вообще происходит? Яагер что ли держал меня в каком-то странном захвате, в котором меня было легче переломать надвое? А не сделал этого в первые же секунды лишь потому, что хотел, чтобы я успела окончательно пропитаться страхом перед своим концом?

– Отпусти, – сказала на выдохе, с силой стиснув зубы.

Биение сердца было уже настолько судорожным, что его биение буквально оглушало. Взрывало голову. В какой-то момент мне показалось, что я услышала хриплое и болезненное «прости», но это точно не могло быть ничем иным, кроме как плодом моего воспаленного страхом сознания.

Матиас внезапно отпустил меня и я тут же обернулась к нему лицом, но, делая крошечный шаг назад, прижалась спиной к двери, а он уперся в деревянную поверхность по обе стороны от моей головы. Возвышался надо мной подобно огромной, массивной скале, по сравнению с которой я казалась крошечной.

– Что это значит? – его голос был до неузнавания хриплым, а глаза… я бы никогда не смогла бы их описать. Сама не могла понять, что в них видела, но чувствовала себя так, будто по коже скользили угольки. – Ты… как давно ты вместо Коена? Приехала вместо него после каникул?

– Отойди от меня, – сказала, сквозь плотно стиснутые зубы.