Лана Морриган - Мой волк

В этот момент мне перестало хватать воздуха, и я задышал глубоко и шумно. Рука схватилась за горло, а в голове оглушающе зазвенело, словно кто-то бил у самого уха металлическими предметами.

– А-а-а, – сдавленный крик боли вырвался из груди. Я ссутулился, упер ладони в колени, собирая полами пиджака пыль с земли.

Тело сотрясало дрожью обращения. Болезненно скручивало каждую мышцу и медленно-медленно отступало. Возвращались слух и зрение. Затылок и грудь перестали жечь, а по спине стекали холодные капли испарины.

– С вами все хорошо? – вопрос прорвался сквозь гул в ушах.

Голос интересующегося был мне знаком.

– Да, дядь Петь, – выдохнул я сквозь зубы, с трудом вспомнив имя одного из сторожей. – Что-то в голову ударило.

– Давление, сынок. – Старик похлопал меня по плечу. – Со всеми бывает. Вон жара какая.

– Со мной такого не бывает, – вырвалось со следующих болезненным выдохом. – Не должно быть, – добавил я, хватая ртом воздух.

– Ну-у-у, всё бывает в первый раз. Мы же не молодеем. – Старик взял меня под локоть и помог выпрямиться. – В сторожке тонометр есть и таблетки. Внучка позаботилась, боится за меня. Идемте, я вас быстро в порядок приведу.

– Не нужно. Спасибо.

Я отдышался и медленно вдохнул через ноздри, втягивая, словно самый настоящий яд, притягательный женский аромат.

– Это от вас? – Я ухватил сторожа за плечи. – От вас, – произнес удивленно.

Старичок запротестовал, затряс сокрушенно головой.

– Да я бы никогда! – заговорил он. – Я вообще алкоголь не пью. Если и позволяю себе, то рюмочку и чтоб девчонки мои не видели.

– Какие девчонки?

– Да внучки. Какие ещё могут быть девчонки в моём возрасте, – засмеялся старик. – Они не любят выпивку. Вот я и прячусь от них. Но на работе, я бы ни за что не стал, – закрутил седой головой.

Я продолжал вдыхать отравляющий меня и зверя запах, что шел от одежды сторожа.

– Я вам верю, дядь Петь. Верю.

Старик заулыбался.

– Может всё же измерить давление? – предложил он еще раз. – Глаза у вас красные, Дмитрий Викторович, и лицо.

Я не стал отказываться и пошёл вслед за стариком.

– Да вы проходите. – Он махнул рукой. – Садитесь, – указал на стол.

А маленькая сторожка была насквозь пропитана притягательным ароматом. Он исходил от низкого диванчика в углу комнаты и от единственного стула у окна, от стола, накрытого выстиранной скатертью.

– Вы руку-то протяните, – командовал сторож и помог надеть манжету. – Ну все, не двигайтесь и не говорите.

Аппарат жужжал и накачивал воздух.

– Кто у вас сегодня ночевал? – спросил я, окаменев и смотря в одну точку. Было невыносимо находиться в замкнутом помещении. Каждую клеточку тела тянуло куда-то. В груди пекло. И зверь надрывно скулил.

– Да никого, – соврал старик. – Зачем мне проблемы на работе? Если бы не это место, жил бы я на одну пенсию. Плохо жил. А вы не говорите, нельзя. Ну вот, у вас пульс почти сто сорок.

– Это нормально, – отмахнулся я, освобождая руку и поднимаясь из-за стола.

– Вы таблетку хоть возьмите.

Я проигнорировал предложение сторожа и вывалился из крохотного помещения. Сейчас жаркий сухой воздух казался спасением.

– Никого… – я вспомнил слова сторожа, быстрым шагом возвращаясь к офису.

Мне бы подняться на третий этаж и занять свое рабочее место, но вместо этого я прошел в комнату охраны и попросил запись за последний час с нужных двух камер.

Не моргал, всматриваясь в мерцающее изображение. Кто из них она? Кто из десятка женских фигурок та, что заставила метаться по территории, словно душевно больного, с криками и рычанием?

– Стоп, – произнес я вслух, останавливая запись нажатием кнопки. Отмотал немного и включил вновь.

Дверь сторожки приоткрылась, и из нее мелькнула девичья фигурка.

Камера стояла так, что девушку я видел лишь со спины. Невысокая, с волосами по середины плеча, худенькая… А фантазия человека и зверя активно дорисовывали ее. Примеряли ей различные лица.

Девчонка двигалась словно мышонок, осторожно, перебежками.

«Странная», – отметил я про себя, отмотал запись и поставил на паузу.

– Кто ты? – рассматривал, прислушиваясь к себе и зверю.

«Для волчицы мелковата, – продолжил рассуждать. – Для вампирши неуклюжа». Да и запах говорил, что с вероятностью девяносто девяти из ста, девчонка была человеком. Тогда что так привлекло моего зверя?

Я выпустил мышку из рук, откинулся в кресле. Растер лицо и взъерошил волосы. Встал, выпил воды, но и это не помогло. Взгляд так и возвращался к сероватому изображению. В очередной раз уменьшил температуру, взяв пульт от кондиционера. Пара нажатий, и цифры остановились, показывая свой минимальный порог. Легче не стало. Все равно меня словно выжигало изнутри.