Галина Чередий - Бобры добры

– Да. Но вам-то эта возня со мной зачем?

– Зачем – мы уже обсуждали. Нам всем нужно прояснить, нужна ли тебе покупка оружия в принципе или же ты предпочтешь наши услуги.

– Это в немалой степени зависит от цены одного и другого. Я не тайная миллионерша, – решила конкретизировать я. Может, они и правда возомнили, что у меня денег куры не клюют и я чисто из чудаковатости придерживаюсь скромного стиля в одежде и хожу пешком. А как узнают, что там у меня копейка к копейке собрана, то и рукой махнут и возиться не станут.

– Цену услуг мы определим только с наступлением большей ясности их объема и степени геморности, – небрежно дернул плечом Алексей. – А вот опробовать разное оружие и решить на его счет мы можем уже завтра. И для этого я действительно предлагаю выехать куда-нибудь подальше на природу. Там ты будешь стрелять, выясняя, какой ствол тебе в руку лучше ляжет, а мы страховать, чтобы ты себе не навредила. С тебя оплата только за патроны. Пойдет?

Ну вот как-то так я и согласилась на эту поездку, что с каждой минутой мне кажется все более плохой идеей. Особенно после адской ночки, которую я провела, мечась в горячечном сне-бреду, где мое тело изощренно-сладко терзал мужчина, чье лицо все время менялось. То на меня смотрели грешные зеленые глаза Алексея, искусно ласкающего мою ноющую грудь руками и ртом, то прожигал хищный, полный тяжкого, насыщенного до немыслимой степени вожделением взгляд темных глаз Лекса, нависающего надо мной пленяющей горой плоти и врезающегося в мое тело с неописуемой свирепостью. Я просыпалась, содрогаясь от того самого вот-вот, на самой грани состояния, утирала пот, поджимала колени, пытаясь унять тянущую боль в низу живота, проклинала Матвея, взрастившего во мне это паскудное шлюшье содержимое, и свою врожденную порочность, без которой ничего бы подобного не было, и проваливалась в сон и все то же безумие снова. Пару раз я даже сдалась и довела себя до оргазма вручную, в надежде, что это угомонит проклятое голодное либидо, хотя запрещала себе такое уже давно. Я так надеялась, что со временем этот вечный голод тела, который умудрился раздраконить во мне бывший муж, затухнет, если не потакать ему достаточно долго. И последний год мне казалось, что я справилась. Я действительно практически не испытывала влечения в осознанном состоянии, и месяцев семь мне даже сны эротические не снились. И я радовалась этому, как заядлый алкоголик в завязке радуется каждому новому дню трезвости. Но стоило мне просто провести в обществе двух взрослых, безусловно сильных и однозначно сексуально заинтересованных во мне мужчин немного времени, и все мои достижения пошли прахом. Из сознания никаким образом не изгонялся тот самый интенсивный аромат, что окутал меня, когда я внезапно оказалась между ними. Ощущение удерживающей меня мощной руки Лекса и мимолетное, но будто не смываемое с кожи и даже мышц воспоминание о твердых мускулистых мужских телах, мимолетно, но так незабываемо прижавшихся ко мне. Но больше всего не желало изгоняться из моего разума то самое излучаемое обоими мужчинами под конец совершенно открыто вожделение. Я столько запрещала себе даже замечать такое и с легкостью справлялась, когда это исходило от моих дуралеев учеников, но нескольких минут в обществе огромных бесстыжих уголовников развеяли все мои запреты не в пыль даже, испарили, как их и не было никогда. Результат – я отдаю себе отчет, что хочу секса. Адски, до лихорадки, до трясучки, как наркоша в жесткой ломке, как никогда прежде, даже в самом начале моей борьбы с собственной испорченной сутью.

Проснувшись, полезла под холодный душ и решила, что не поеду никуда с Лексом и Алексеем, вообще с ними больше не увижусь. На деле же вот она я, стою сильно заранее на остановке и нервно выглядываю их машину.

– А вы не подскажите мне, на каком маршруте я могу до универа доехать? – мужской голос, раздавшийся прямо за моей спиной, заставил вздрогнуть и отшатнуться, и только потом обернулась. – Ой, простите, я не хотел вас пугать!

Мне широко улыбался незнакомый парень чуть выше меня ростом и довольно симпатичный.

– Вам на одиннадцатый, – сипло буркнула я, отойдя еще на шаг и уже понимая, что никакой трамвай ему не нужен, что вызвало прилив мгновенного раздражения.

Так, стоп! Оксана, в чем дело-то? Он мужчина. А тебя поколачивает от похоти со вчера. Но засекла однозначную заинтересованность в его взгляде, и здравствуй привычное за последние месяцы раздражение. Так почему же…