Вадим Андреев - Школа. Повести и рассказы о любви

– Я не знаю, что Вы говорили ей, но столь лестного отзыва я не читала о нашей работе никогда в жизни. И вообще такого не читала никогда и нигде.

– Я рад. Поверьте, что мне не пришлось ее ни уговаривать, ни умасливать. Мы просто попили с ней чай. А, и еще она унесла с собой коньяк. Сказала, что ей тоже надо что-то ставить своему начальству.

Директор вынула из шкафа три бутылки коньяка, положила его в пакет и протянула мне. Как я ни отнекивался, пришлось его забрать.

– Я рада, что Вы у нас работаете, – сказала она, вручая пакет одной рукой, а второй ощупывая мне гениталии. – Но думаю, что Вам сегодня надо отдыхать. До завтра, – каким-то многообещающим голосом попрощалась она у дверей кабинета.

– Здравствуйте. Можно войти?

В дверях стоял презентабельный мужчина в костюме и шляпе.

– Доброго дня. Проходите, конечно. Вы же папа…

– Да, я отец Виктора, меня звать Сергей Васильевич. Вы просили передать мне, чтобы я пришел. Что-то случилось?

Немолодая учительница Татьяна Петровна всем телом повернулась на вертящемся стуле к нему, когда он стоял в дверях, а теперь смотрела на него в упор, когда он сел за парту напротив. Тот тоже смотрел на нее со столь близкого расстояния почти в упор. Лет под сорок или чуть больше, женщина была чуть полновата, но не расплывчата, стройная, следила за собой без излишеств косметики и без фанатизма в прическе. Ее больше интересовало то, что она смогла вложить в голову своих учеников.

– Понимаете, Сергей Васильевич, – начала учитель, когда отец ученика присел перед ней за парту. – Ваш сын стал очень развязано себя вести и на уроках, и во время перерывов. Со всеми, с кем общается: одноклассники, персонал школы, учителя.

– Хорошо, я переговорю с ним. Думаю, что он исправит свое поведение. Предполагаю, что это возрастное, – переходной возраст, как говорят в народе.

– Но это не все проблемы. Он не только своим поведением стал другим. Он стал просто элементарно плохо учиться. На уроках отвечает всё хуже и хуже. Домашние работы выполняет спустя рукава. На контрольных… Знаете, давайте я просто покажу Вам, что он написал в последний раз во время проверочного диктанта.

Татьяна Петровна встала из-за стола и подошла к полкам и шкафам и некоторое время смотрела вверх. Судя по ее взгляду, нужная ей тетрадь была высоко над партами. Она оглянулась украдкой на Сергея Васильевича и встала на сиденье парты, чтобы достать. Ему стало понятно, что она так смутилась и оглянулась перед этим. При подъеме рук вверх ее коротковатая юбка поднималась выше, чем ей бы хотелось, и предоставляла обзор ее колготок, обтягивающих тугие ягодицы.

Сергей Васильевич отвел глаза в сторону, но в этот момент раздалось какое-то резкое шуршание и сдавленный вскрик. Мужчина рванулся в сторону звука и успел подставить руки падающей учительнице, подхватив ее под спину и колени. И застыл в этом монументальном положении. Женщина лежала на его руках с откинутой назад головой. Ее блузка распахнулось на груди, юбка задралась почти до пояса.

– Вы в порядке? – спросил он, глядя ей в глаза.

– Я пока на знаю, – ответила женщина и расплакалась.

Сергей Васильевич аккуратно положил ее на покатую поверхность парты и стал обмахивать ее побледневшее лицо одной из тетрадок в ее руке. Но учительница вдруг обхватила его обеими руками и ногами и прижалась к нему всем телом.

– Спасибо, – прошептала она ему на ухо, обжигая выдыхаемым при этом воздухом.

От неожиданности Сергей Васильевич рухнул на сиденье парты, так и не выпуская ее из своих объятий. Когда он опасливо оглянулся на входную дверь в класс, то услышал шепот у своего уха.

– Дверной замок захлопнулся, когда Вы вошли. Надеюсь, Вы сделали это специально?

И в его губы впились жадные женские губы, которые стали высасывать из них все соки. Так они наслаждались некоторое время, но потом этого стало мало. Вскочив, они стали беспорядочно раздеваться, кидая свои вещи на соседние парты. Устроившись опять на сиденье парты, Сергей Васильевич посадил Татьяну Петровну к себе на колени лицом к лицу, а она обняла его ногами.

– Можно сегодня не предохраняться, – снова на ухо шепнула учительница. Он кивнул.

Во время продолжения поцелуев они хорошо чувствовали, как их половые органы соприкасались, терлись друг о друга по все более влажной поверхности. В какой-то момент чуть отодвинув свой таз назад, Татьяна Петровна поймала его конец своими половыми губами и стала медленно продвигать его внутрь. Всё глубже и глубже мужской орган продвигался в женский по хорошо орошенному пути. Не дожидаясь максимального проникновения в нее, Татьяна Петровна всем телом отпрянула и опять начала погружать в себя частицу мужчины, – медленно, не переставая целоваться с ним. Потом снова отпрянула, и снова, и снова стала мучительно медленно погружать его в себя. Сергей Васильевич пробовал удержать ее от этих рывков о него, но у него ничего не получалось, – она использовало свое положение сверху и хороший упор ногами спинку сиденья. Тогда он тихонько зарычал, приподнял ее за таз и, подсадив ее ягодицами на грушку парты резко вошел на всю глубину одним сильным и стремительным толчком. И прижал ее все своим весом к холодной поверхности. Получив столь глубокое проникновение в себя, Татьяна Петровна выгнулась и сдавленно застонала. Чуть отпрянув от нее, Сергей Васильевич снова повторил свой толчок, словно бы снизу верх, потом снова подтолкнул и… И они одновременно кончили.