Александра Салиева - Бывшие. Запрети мне тебя любить

– Ходить тоже надо, – отмахивается она от моего замечания. – А то так совсем не смогу ничего делать… – ворчит. – Ты, наверное, голодная, – спохватывается хозяйка, ковыляя в сторону кухни, демонстративно позабыв об изначальной теме разговора.

– Ма-ам, – вздыхаю устало. – Я сама!

Насильно усаживаю её на один из стульев, приставленных к обеденному столу, и сама ставлю на плиту металлический чайник, включая газовую конфорку. Всё-таки ещё вчера моей самой родной и любимой женщине поставили диагноз, при котором рекомендован только покой, а никак не ведение домашнего хозяйства.

– Ты вещи ведь ещё не собирала? – интересуюсь, открывая дверцы одного из кухонных шкафов.

Невольно морщусь, потому что на полке стоит только чай – никакого кофе нет в помине.

– Нет, не собирала, – отзывается мама.

– Ну и хорошо, сейчас вот чай попьём, и я сама тебе всё соберу, – выдыхаю облегчённо, а то, зная маму, заранее предполагаю сколько всего придётся загрузить в машину. – Если выедем в течении часа, успеем доехать к вечеру, чтобы не по темноте. Ты же не любишь по ночам в дороге… – продолжаю на своей волне.

– Нет, дочь, – тихо прерывает мой монолог женщина. – Не надо вещи собирать.

Недоумённо оглядываюсь, приподнимая бровь в немом вопросе.

– Не поеду я никуда, – дополняет она с грустной улыбкой. – Как же я это всё оставлю? – обводит рукой пространство она, явно имея в виду не только кухню. – Да и в мои года переезжать в другой город – не самая лучшая идея. Уж лучше я здесь останусь.

Надеюсь, это она так пошутила…

Неудачно!

– Ма-ам, – бросаю в её сторону укоризненный взгляд. – Мы же всё обсудили. И комнату тебе даже приготовили, – вздыхаю устало, усаживаясь на стул рядом с ней. – Ты же сама сказала, чтобы я за тобой приехала, – беру за руки, слегка сжимая. – Ну, так чего теперь?..

В серых глазах мелькает вина и сожаление. Но, похоже, это совсем не те эмоции, которые вынудят маму изменить решение.

– А разве иначе бы ты приехала? – натянуто улыбается она, а по бледной щеке скатывается первая слеза. – Столько лет прошло, а ты ни в какую… – добавляет, коротко всхлипнув. – Хоть денёчек побудь со мной. Соскучилась же я по тебе. Так давно не видела.

Теперь чувство вины настигает уже меня.

– Ну прости, – бормочу себе в оправдание.

Обнимаю самую дорогую и любимую женщину на свете, чувствуя, как в душе разливается горечь. За последние шесть лет она сама не раз приезжала ко мне в гости, когда здоровье позволяло, но я сама ни под каким предлогом не поддавалась уговорам навестить отчий дом. Слишком много здесь того, что не даёт свободно дышать.

– Ничего, милая, – ласково гладит ладонью по голове мама. – Ничего. Я всё понимаю. Всё хорошо, Жень. Правда…

Большего она не говорит. Но нам обеим и без того понятно, что остаётся в том последующем молчании, которое длится следующие минуты, пока свисток закипевшего чайника не нарушает краткую идиллию, наполненную тенью прошлых обид и разбитых сердец.

– Так ты чай будешь? – спохватываюсь запоздало.

Мама кивает, утирая слёзы, а я выключаю газ, после чего берусь за заварку её любимого напитка из суданской розы. К чаю достаю пирожные, найденные в холодильнике, и выкладываю на небольшое блюдечко.

– Сама-то тоже голодная, – укоризненно подмечает мама, как только я ставлю приготовленное перед ней. – Там в духовке мясо запечённое есть… – не договаривает, намереваясь подняться с места.

Но я останавливаю, усаживая обратно.

– Не хочу, – мотаю головой в отрицании. – Я потом, ладно? Ты лучше чай пей, – невольно улыбаюсь, глядя на неё.

Всё-таки, давно никто так не заботился обо мне, невзирая на собственное состояние.

Как же я скучала по маме!

– Ну, смотри у меня, – подозрительно прищуривается в ответ родительница.

Снова улыбаюсь.

Правда моя радость длится недолго.

Из-за распахнутого настежь кухонного окна с улицы доносится звук заведённого мотора. Узнаю его из тысячи других.

Такой громкий.

Пробирающий до глубины души…

Невольно сжимаю кулаки в попытке унять не на шутку разошедшееся сердцебиение, до боли впиваясь в ладони ногтями.

Подумать только!

Вот опять, как самая тупая малолетка, реагирую на малейший признак Его присутствия! Ненормальная. И такая же всё-таки дура!

– Арсений снова балуется, – улавливает посторонний шум и мама. – С тех пор, как старший брат переехал, с утра до вечера только и красуется перед соседскими девчонками на его прежней машине. Ещё тот загульщик, – хмыкает в довершение она.