Алмаз Эрнисов - Егорино Горе

Вот от этих слов стало как-то совсем противно. Егор чувствовал себя так, будто бы обидел мужика, а потом еще и денег у него собирается взять. Ну, нельзя же так! У Горя горе… хоть это и как-то каламбурно звучит. А так нормальный мужик, красивый, вроде не злой, правда обзывает Егора пидорасом, но в остальном просто мечта.

– Держи, – голый Горе протягивал ему деньги, как-то отстранено на заднем плане мелькнула мысль, что если повезет, этого хватит и на ремонт ноута, и на проезд. – И прости, что так вышло. Дурацкая была затея.

Егор пытался себя пересилить, но рука взять чужое не поднялась.

– Слушай, ну не повезло со мной, повезет с другим. Да и вообще, ты же не знаешь, как это иногда погано, особенно если по простате проехаться жестко. Никаких феерических ощущений, а только пиздец как неприятно, – проговорил он быстро, пряча руки за спину и отступая.

Горе смотрел на него молча, сложив руки на груди.

– Бля… – сам понимая, что роет себе могилу, Егор сделал какой-то неопределенный жест рукой. – Давай попробуем. Но за результат я не отвечаю.

Горе хмыкнул, но тут же нервно покосился на кровать.

– Ты точно этого хочешь? – умоляюще простонал Егор. – Может я лучше оральными подъемными работами займусь? Геи сосут лучше баб. Отвечаю.

– Сам что ли проверял? – хмыкнул Горя, садясь обратно на кровать.

– Друзья рассказывали, – смутился Егор. – Может, попробуем?

– Чувствую, не отвянешь. Фиг с тобой, дерзай.

Горе расставил ноги, и кинул на пол подушку. Наволочка на ней была белоснежной, на такую даже как-то неловко было коленями вставать. Егор переступил с ноги на ногу.

– Тебе особое приглашение нужно? – усмехнулся Горе. – Или выписать доверенность? Прости, нотариальной не получится, нотариусы уже все спят.

– Иди на хуй, – огрызнулся Егор, все-таки вставая на подушку и протягивая руки к фронту подъемных работ.

– Так я вроде и сам прошу, а ты не даешь, – хохотнул без пяти минут гей.

Егор во что бы то ни стало решил, что этот член будет стоять. При этом он отчетливо понимал, что как только здесь встанет, его тут же выставят за дверь, но все равно старался, как мог. Руками, языком, губами, он пытался привести этот вялый, индифферентный член в состояние твердого вещества, но не выходило ничего. Вообще ничего, как и предупреждал Горе. Егор сосал, лизал, брал за щеку и проталкивал поглубже, тер, гладил и даже слегка царапал. Минут через пятнадцать он сдался.

– Нездоровый энтузиазм иссяк? – уточнил Горе, снисходительно глядя на него.

Егор тяжело вздохнул.

– По-моему ты должен быть расстроен, что у меня ничего не вышло.

– Я и расстроен, просто уже привык к этому чувству разочарования, – фыркнул импотент-страдалец, – Продолжение будет или ты сбежишь?

– Будет, – Егор встал, – давай на живот, а я за смазкой сгоняю в ванную. Ты кстати в туалет не хочешь? Ну чисто чтобы никаких инцидентов в процессе.

– Расслабься, я процесс изучил подробно. И даже клизму сделал и задницу смазал. Тебе остается только вставить.

"Я тоже смазал, – горестно подумал Егор, – кто бы мне вставил?"

– Смазка лишней не будет, – авторитетно заявил он, и тут же испортил все впечатление, добавив: – Ты меня точно не прикончишь, если тебе не понравится? Может я тебе руки свяжу?

– Мальчик любит играть в игры? – Горе расхохотался. – Нет уж. Не на первом свидании. Не убью я тебя. Дуй за смазкой.

И Егору ничего не оставалось, как пойти в ванну.

Пока Егор бегал за дополнительной смазкой, Виктор пытался заставить себя лечь задом кверху. Все в нем сопротивлялось этой мысли. То есть чисто теоретически он уже почти созрел. Сколько можно бояться траха, пусть и в задницу? Тем более, кажется, парень боится действа гораздо сильнее, чем он. Надо же, любит в пассиве, неужели простата и правда волшебное место, ради которого можно такими вещами заниматься?

Но вот выставить беззащитные тылы, Горелов ну никак не мог. Вернувшийся Егор так и застал его стоящим у кровати.

– В чем дело? – спросил он. – Ты что, передумал?

– Не могу, – вздохнул Виктор. – Хочу и не хочу одновременно. Бля… ломаюсь, прям как баба.

– Это нормально, – попытался успокоить его Егор. Виктор отметил про себя, что видимо эта фраза пользуется у геев особой популярностью, Леха в клубе твердил то же самое. – Давай я свет приглушу, мы только ночник оставим. А потом ты ляжешь на спину.

"Извращенец, – мысленно клял себя Егор, – во что ты ввязываешься? Зачем тебе это надо?"