Анна Яфор - Ты мое дыхание

В ответ на мой вопрос Ольшанский приподнял бровь – мои слова оказались для него неожиданными и точно не понравились.

– Скорее да, чем нет. Я вообще привык во всем сомневаться. Предпочитаю ошибиться и понять, что человек оказался лучше, чем я думал, а не наоборот.

– Тяжело, наверно, жить, никому не доверяя.

Я снова отозвалась на его реплику быстрее, чем успела взвесить и оценить свои слова и их возможные последствия, нарушая все возможные правила этикета. Ни один нормальный работодатель не захочет нанимать такую дерзкую особу – зачем ему лишние проблемы? Сама копала себе яму, лишая возможности не только заработать, но и сдать экзамен. Но о возможной реакции Рогачева думать не хотелось вообще. Поручился он за меня, значит? А кто ему давал на это право? Даже в письмах он всегда спрашивал разрешения для чего бы то ни было. Что же изменилось сейчас?

В меня будто бесенок вселился, который так и подначивал сделать совсем не то, что ждали и доцент, и этот Ольшанский с его красивыми ледяными глазами.

Красивыми? Я поняла вдруг, что смотрю на мужчину слишком пристально. Гораздо более внимательно, чем обычно рассматривают потенциальных работодателей. Буквально пожираю его глазами. И не могу оторваться. Еще один минус мне в копилке его впечатлений. Но я ничего не могла с собой поделать.

Смотрела и смотрела, будто впитывая в себя его образ. Действительно красивый мужчина, как бы странно ни звучало это. Я ведь прежде никогда не думала о представителях противоположного пола в таком ключе. Вообще считала, что внешность не важна. Мужчина мог быть мужественным, сильным, надежным, решительным, привлекательным, в конце концов. Но для того, кто сейчас находился передо мной, подходило именно это определение. Он был потрясающе красив. Его черты завораживали и отталкивали одновременно. Потому что его красоту осознавала не только я: он и сам прекрасно знал, какое впечатление производит на окружающих. И наверняка он тщеславен и самоуверен, видимо, и сотрудника нового ищет, потому что люди у него не задерживаются.

Мужчина долго молчал, глядя на меня, и я была почти уже уверена в том, что сейчас он заявит, что я ему не подхожу и уйдет, но все оказалось совсем не так. Ольшанский вдруг выдал приказным тоном:

– Идемте, по дороге объясню, что от вас требуется, – и направился к двери.

Я разозлилась. Кажется, за меня все уже решили. Сначала Рогачев вдруг счел, что имеет права кому-то и зачем-то за меня поручаться. Ну и пусть я оказалась такой дурой, что вляпалась в переписку с престарелым преподавателем, еще и влюбиться в него умудрилась, не представляя, кто он на самом деле такой. Но даже это не дает ему права распоряжаться моей жизнью и заставлять делать то, что я не хочу!

А теперь еще и самоуверенный красавчик туда же! Уже командует мной, хотя не спросил даже, собираюсь ли я у него работать.

Он дошел до двери и нетерпеливо обернулся, глядя на меня со смесью недоумения и недовольства в глазах. Явно не привык, что ему отказывают.

Меня привыкли считать покладистой девочкой. Наверно, я и была такой… обычно. И конфликтовать не любила. Но сегодня с самого утра день пошел наперекосяк. Слишком много из ряда вон выходящих событий, и слишком мало сил, чтобы с ними справиться. И я решила сыграть ва-банк. Да, мне не помешает подработка. Но на моих условиях. Идти на поводу у этого надменного типа я не собираюсь. И будет лучше, если он с самого начала это поймет.

– Так ведь я еще не согласилась, Матвей Николаевич. Потрудитесь объяснить, что именно вы от меня хотите, а я решу, подходит мне это или нет.

Приди подобная девица ко мне на собеседование, оно закончилось бы в течение первых пяти минут. Или еще раньше. Я не брал таких на работу. Маленькая нахалка, которая совершенно не умеет себя вести. Явилась взъерошенная вся, перепуганная, какая-то не слишком адекватная. У меня в голове с трудом укладывалось, что именно ее порекомендовал мне Олег Евгеньевич. И это было единственной причиной, по которой я до сих пор задержался в аудитории. Смотрел на девчонку, пытаясь что-то рассмотреть в ней. Что-то такое, что побудило Рогачева из десяток студенток предложить мне именно ее.

Получалось, прямо должен сказать, плохо. Я хотел уйти и считал это самым правильным. Но не мог. Уже сегодня следовало отправиться с новым экскурсоводом по предстоящему маршруту, все проверить и приготовить. А других вариантов, кроме этой Романовой, у меня не было и не предвиделось. Да и уйти сейчас означало обидеть недоверием уважаемого мной человека. А к этому я особенно был не готов. Их не так много осталось в моей жизни, тех, кого я уважал и ценил, чтобы относиться к этому небрежно. И раз Олег Евгеньевич решил, что эта странная девица мне подойдет, следовало прислушаться к его мнению.