Лайза Фокс - SOS. Стойкий солдатик

– А давай! Я сейчас порежу бутерброды и захвачу сок.

– Можно и в кафе зайти.

– Можно, но мы же не знаем, где нам понравится вид. А так остановимся, в любой момент и будем кормить друг друга. А в кафешку в другой день сходим.

Когда я выхожу на улицу, к подъезду подъезжает авто. Думала, что мы поедем на такси. Но Саша местный и у него есть машина. И дом есть, в котором доделывают ремонт прямо сейчас.

Машина замечательная. Серебристый красавчик OUTLANDER:

– Ну, здравствуй, брат по конюшне. Куда помчишь нас?

– В страну оленью. Просто покатаемся.

Очень чистый салон, хотя машина явно не этого года. Обожаю аккуратных мужчин. На тренинге Радислава Гандапаса запомнила лайфхак. Спикер выбирал водителя на домашнее авто, устраивая тест драйв на машине претендента. Если человек плохо относится к собственному автомобилю, то и ваш беречь не будет.

У Саши чистая машина и снаружи, и изнутри. При этом он не требует укутаться в целофан перед посадкой. Снимает с меня босоножки и укутывает пледом только для удобства и тепла. И я получаю свой первый ментальный оргазм.

То, как он нежит мои ноги, разглаживает складки пледа и наливает в термокружку сок – супер эротично. Я хмелею без алкоголя и любуюсь им. Мне не нравятся блондины. Они никакие! А от Саши словно свет исходит. Он не бесцветный. Он белый. Как Гэндальф, как спектр, в котором всё, от синего до алого, от любви, до ярости.

Он настоящий. Не Джонни Депп, не Брэд Питт, даже не Ричард Гир. Но в его руках, я помню, что живая. Что я человек, женщина. Что я интересна.

О! Я поняла кого из звезд напоминает мой Саша. Райана Гослинга. Они где-то рядом по возрасту. Не тяжеловесные бруталы. Очень деликатная сила, так бы это я назвала.

Любуюсь его руками. Он ведет авто очень уверенно. Обе кисти на руле. Он увлечен управлением. Плавно вливается в поток. Не прессует, но позиций не сдает. Я любуюсь его стилем вождения.

Я считаю, что человек живет так, как управляет своим авто. Если подрезает, не включает поворотники, шпарит по разделительной полосе, поворачивает из соседнего ряда – спасайся, Оля, это не герой твоего романа. В жизни он тоже будет отжимать, когда никто не видит, читать твою переписку и пытаться влезть без мыла.

У Саши уверенная, правильная манера вождения. За ним хочется ехать. Он органичен, честен и уверен на дороге. Он не поджимает, но и не уступает нахалам.

Любуюсь не торговыми центрами, проносящимися мимо. А его фигурой за рулем. Слушаю его слова, как музыку. Если бы я была настоящим человеком, а не продуктом болезни, я бы сказала, что влюбляюсь. Уже влюбилась. Полюбила полностью его до самого дна. До самого последнего стона наслаждения.

Мы останавливаемся на смотровой площадке. Весь город у наших ног сверкает огнями. Он льет на меня своё счастье обладания этим мегаполисом. Саша тут не просто живёт. Он любит. И эту башню на берегу озера, где запускал воздушного змея. И соседний памятник, возле которого разбил шампанское на свадьбе друга. А потом срочно добывал новую бутылку.

Он веселит меня, развлекает, подбадривает. Саша надежная скала и теплая гавань. И я хочу открыться навстречу. Принимать его корабли. Надувать его паруса. Быть с ним, быть его.

И я вдруг понимаю, что ничего не могу. Он не знает кто я и какая. Я и сама уже не знаю. Единственный способ нашего общения сейчас – секс. Я ничего не могу ему рассказать словами. Потому, что скоро всё это закончится. И никому не нужен этот груз.

Но я не вру ему. Откровенничаю стонами и движениями о своих чувствах. Я не могу дать гарантий, только наслаждение. И мне кажется, что у него “та же фигня, Джульетта”. Он тоже себя сдерживает. Играет в игру “секс без обязательств”. Честно.

– Посмотри на звезды, Оля. Если бы я был юнцом, подарил бы тебе их все. Они – космос.

И я пялюсь, как гимназистка, на темный небосвод и молюсь, чтобы просто выжить и заглянуть в его глаза через месяц. А вдруг?

На этом небосвод гаснет. И я вместе с ним. Следующий раз я проснусь в постели под мерное укачивание или не сильно активное соитие. Как посмотреть.

Я люблю смотреть на Олю по утрам. Она не привыкла к разнице во времени, и я просыпаюсь первым. Успеваю рассмотреть тени от её смоляных ресниц. Смуглую кожу и необыкновенное выражение лица.

Во сне она нежная и невероятно спокойная. На лице не отражается ни печаль, ни озабоченность. Она не поджимает губы, как при звонке Феликса. Не хмурит лоб, как при разговоре с Аркадием. Не уверенно-покровительственная или растерянно-озабоченная, как при общении с дочерью.