Лайза Фокс - Я за твоей спиной

– А как же любовь?

– Чья?

– Твоя, Егорушка. Ты же говорил, что любишь меня.

– Никакой любви после предательства быть не может.

– И ты сможешь просто так меня разлюбить?

– Я умею отрезать лишнее. Это необходимое умение для человека, который хочет добиться чего-то значительного. – ОН посмотрел на меня с вызовом. Дескать, попробуй только возразить. Даже подбородок вздёрнул. – Да, я тебя любил много лет. А теперь разлюбил в воскресенье. Не цепляйся за наши отношения. Научись, наконец, быть самостоятельной, а не приложением ко мне. Хорошего выходного.

И не ожидая моего ответа Егор ушёл, громко хлопнув входной дверью. А я осталась сидеть в полной растерянности. Как же так? Это же какое-то недоразумение. Мой любящий Егорушка не может послать меня на аборт и вышвырнуть из жизни. Не мог! Но сделал.

И надежды нет никакой. Потому, что он и правда умеет выкидывать людей из своей жизни по щелчку пальцев. Я это наблюдала несколько раз с сотрудниками. И даже однажды с другом детства.

Егор просто перелистывает страницу жизни вместе с человеком и идёт дальше. Как будто так было всегда. Как будто и не было никакого человека рядом.

А что же человек, которого отрезали из отношений? Он должен самоустраниться. Другого Егор не терпит. Выяснения отношений его раздражают.

Думала, что меня это никогда не коснётся. Мы проживём вместе всю жизнь. И вот теперь наступила моя очередь уходить навсегда из жизни любимого мужчины.

Весь день я просидела одна. Егор не звонил. Не сообщил, куда уехал и во сколько вернётся. Вернулся к ужину, но есть не стал. Сказал, что теперь будет питаться отдельно, так будет правильно.

Все мои разговоры пресекал на корню. Сказал, что принял верное решение и обсуждать его больше не намерен. А после душа зашёл в спальню и закрыл за собой дверь прямо перед моим носом. Отрезав возможность хоть как-то прояснить ситуацию.

Когда-то мы договорились, что каждый имеет право на уединение. Надо подумать, посидеть в тишине, просто отвлечься. Для этого достаточно было зайти в спальню и запереть за собой дверь. И мы уважали это желание. Не ломились, не выясняли отношение, даже если очень хотелось. Уговор есть уговор. Но спали всегда вместе.

И вот теперь я впервые осталась за закрытыми дверями на ночь. Когда глаза начали слипаться и надежды, что Егор впустит меня в спальню не осталось, постелила себе в зале. За последние 3 года это был первый такой случай.

Утром я двигалась, как в тумане. Вымылась, взяла с собой документы и отправилась в женскую консультацию. Врач подтвердила беременность, поздравила и начала рассказывать, как мы будем готовиться к родам.

К горлу подступил комок и меня начали душить непрошенные слёзы. Но выхода нет. В сумочке лежали хрустящие купюры, и я попросила дать мне направление на аборт.

– Елизавета Юрьевна, я понимаю, что вы потрясены сейчас. Вам нужно время чтобы привыкнуть к новому статусу, понять как вы будете жить дальше. Посоветоваться с будущим отцом ребёнка. Это немаловажно. А потом приходите, я назначу вам анализы, расскажу план ведения родов.

– Я уже посоветовалась. Ему ребёнок не нужен.

– Эта беременность, скорее всего единственная. Детей у вас больше не будет. Мужики приходят и уходят, а ребёночек, это на всю жизнь.

– Мне жить негде. Мой парень, то есть уже бывший парень, дал неделю на аборт и освобождение его квартиры.

– До родов ещё 8 месяцев, этот вопрос можно как-то решить. Работа есть?

– Есть. Учительница я. Зарплата молодого специалиста, сами знаете, только на съёмное жильё. Есть не на что. А после родов?

– К родителям вернёшься.

– Меня мать с нагулянным ребёнком и на порог не пустит. Я деревенская, там ни мне, ни малышу житья не дадут. Будут шушукаться, а я так не смогу. У нас соседку так тюкали. Выжили из деревни с сыном. Хотя замечательная была женщина. Но смотрели косо, комментировали едко. В конце концов она не выдержала и уехала.

– Подумай хотя бы один день.

– Не о чем тут думать. Дайте, пожалуйста, направление на аборт. И отпустите меня, пожалуйста.

Врач попросила всё хорошенько обдумать. Она начала что-то строчить на клавиатуре. Хмурилась, но клацать по кнопочкам не переставала.

Направление выписала акушерка. Я сидела к ней спиной и взглянула только мельком. Её удивлённое лицо показалось мне знакомым. Но я не придала этому значения.

Схватила направления и выскочила в коридор. Поставила печать в регистратуре. Уточнила куда и во сколько завтра приходить. Расплакалась уже на улице.