Стелла Фракта - Чумная маска. Сеанс окончен. Занавес

Я стояла посреди пустой комнаты – белого зала с конструкцией для подвеса на высоком потолке, с зеркальной стеной, в прозаическом ярком свете, при котором происходящее было как на ладони. Комната без мебели, свободное пространство для творчества; только моток веревки в стороне дожидается своего звездного часа…

Я в несвойственной для меня роли. Я жду .

Гаснет свет. В лучах ослепляющей рампы остаюсь я и моя фигура, отражающаяся в зеркальной стене… Краем глаза я различаю ее и ненароком задумываюсь: мое отражение это я или моя теневая сторона?

Но потом все мысли вмиг разлетелись по углам зала, притаившись в темноте – на сцену вышел он. Медленно, неторопливо, как хищник, который уже никуда не спешит, а жертва покорно дожидается его на серебряном блюде.

Движения человека в черном костюме были плавными, шаги бесшумными… Уже волоски на руках встали дыбом от сладостного предвкушения, и внутренности сводит от влечения – главное, не подавать виду, что я по нему скучала, – но я четко понимаю: сегодня я в другой роли.

Не будет борьбы и контроля, не будет депривации и искусства обуздания страстей… Я могу просто отдаться. С потрохами. Идти следом. Просто быть – и от меня больше ничего не требуется.

Чумной доктор приблизился и словно с любопытством, строгим взглядом экзаменатора глядел на меня, слегка наклонив голову набок. Я выдохнула, настолько бесшумно, насколько могла, стремясь не спугнуть момент, забывая абсолютно обо всем.

Пощечина, звонкая, от удара руки в кожаной перчатке об мое лицо, ошеломляющее чувство, как прыжок в ледяную воду… Я хватаю ртом воздух, выныривая из водоворота, оставаясь на ногах, но не сразу поднимаю на мужчину взор.

Он качает головой в маске, стеклышки в смотровых отверстиях поблескивают в бликах рампы, направленной на нас. Еще одна пощечина ставит меня на колени.

Я забываю, как дышать, я тону и вновь всплываю, рассыпаясь осколками, собираюсь воедино. Мне невыносимо хорошо и нестерпимо плохо, меня качает на качелях от экстаза до боли и обратно, вверх-вниз, вверх-вниз…

Я кукла, любимая игрушка кукловода, его самая любимая игрушка… Он добр и ласков, а потом беспощаден в безмолвной строгости, а я вымаливаю прощение за излишнюю чувствительность и эмоциональность, за проявление любви к повелителю марионеток.

Я поющая лилия в руках волшебника, я – беззвучная скрипка. Его ладони были холодными, но сильными, его жесты были скупыми, но достаточными… Не отпускай меня, человек в маске, держи меня крепче. Веди меня, я иду туда, куда ты хочешь… Чего ты хочешь?

Я смотрела ему в глаза – в стеклянные отверстия чумной маски, – а он зажимал мне рот руками в кожаных перчатках, и в любой другой ситуации я бы непременно больно укусила бы его за пальцы… Но это было не по сценарию.

По сценарию можно было бы просто прикусить ладонь, заглатывая руку глубже. Мышцы то и дело сводило судорогой, запястья и бедра саднило от шершавых волокон веревки, одна из моих излюбленных обвязок сегодня была испробована на мне, полностью фиксируя тело в одном положении, открывая торс, заводя конечности назад, делая из нижнего беспомощную модель фокусника – хочешь души, хочешь режь, хочешь подвязывай вверх тормашками…

Нижний – то есть я – должен кончить. Нижний нуждается в aftercare. В отточенных движениях чумного доктора все четко, идеально, по сценарию… Когда я, изможденная от боли и депривации единственного, в чем страстно и отчаянно нуждается моя плоть – эффекта присутствия – оказываюсь на полу, ничком под ним, навалившимся поверх всем весом своей фигуры, долгожданная волна облегчения прокатывается от макушки до кончиков пальцев.

Вот оно, сияние звезд, вот оно, расщепление звезды. Каждая мышца сокращается от избытка импульса, каждая клеточка, казалось, взвыла от подступившей комком к горлу боли, более не подавляемой эндорфиновым коктейлем.

Падение, черная пропасть… Чумной доктор поднимает меня с пола за плечи, смотрит в глаза (по крайней мере его носатая маска склоняется перед лицом), и я киваю – даю бессловесный сигнал, что все в порядке.

В порядке ли? Но он уже ушел, оставив меня по обыкновению одну, в пустой белой комнате.

Сеанс окончен. Занавес.

Я позволила себе проявить слабость. Ни дня не проходило, чтобы я не заходила на его платный профиль с приватным контентом, где он публиковал прекрасные жанровые фотографии и видео, им самим срежиссированные, пересматривала их помногу, прокручивая в голове план предстоящей встречи, желая удивить, развлечь, поставить грандиозный спектакль без зрителей.