Александра Салиева - Волчьи игры. Раунд 2

На улице который день моросил мелкий дождь, не столько питая землю, сколько создавая влажную атмосферу, заставляя ёжиться от неприятных ощущений. Даже одежда пропиталась этой сыростью, как если бы я её надел сразу после стирки в машинке.

Всю прошлую неделю я находился в больнице. За всё это время так и не вспомнил, ни кто я, ни откуда – вообще ничего. По всем анализам был здоров. Врачи лишь разводили руками и недоумевали, как у меня могла образоваться амнезия. Списывали на психологическую травму. Приглашали даже психолога, но общаться с ним не хотелось. Он отчего-то меня бесил.

Помимо памяти, мне казалось, что я потерял что-то гораздо более важное. Но, сколько бы ни старался, так и не удавалось вспомнить. Да и глупо в моём состоянии было надеяться на такое чудо. При всём при этом я знал, как писать, читать и считать, как пользоваться телефоном и компьютером. Мне не обязательно было знать, где я нахожусь, достаточно посмотреть на ночное небо и по звёздам легко определял местоположение. Как такое возможно, не знаю. И вообще всё странно. Вот и медики также считали.

Перед самой выпиской подслушал разговор своего лечащего врача с медсестрой, которую увидел, когда очнулся. Элейн – рыженькая и миленькая девушка, с добротой относящаяся ко всем больным. Для каждого она находила хорошее слово. Всегда приветлива и улыбчива. И это несмотря на то, что в глубине её карих зрачков плескалась такая безысходность, что хотелось пойти и убить кого-нибудь, лишь бы вытравить эти чувства из неё.

– Да не можем мы его задержать больше положенного, – на повышенных тонах отвечал Крис Браун – мой лечащий врач. – Он полностью здоров. А ещё у него нет никакой страховки. Я не могу его оставить даже при всём моём желании.

– Да посмотрите на него! Он совсем не похож на того, кому негде жить! Его, скорее всего, ищут… – вставила Элейн свои мысли.

– Вот именно. Мы неделю назад сделали запрос в полицию и ничего. Поиск по фотографии ничего не дал. Его нет ни в одной базе. Сделали даже поиск по всему миру. Никто не откликнулся.

– Так ведь прошло всего несколько дней, – жалобно проговорила медсестра.

– В любом случае это не наши проблемы, сестра Аддисон. У нас не дом для приблудных. Наше дело маленькое. Вылечить и выписать. А ему и лечить нечего. Психологи говорят, что он сам всё вспомнит, когда придёт время. На этом всё! Займитесь своим делом, наконец!

С этими словами доктор ушёл, а я подошёл к Элейн.

– Спасибо вам, но не стоило из-за меня ссориться с ним, – кивнул в сторону, куда ушёл Браун.

– Он вас выписывает. Но вам же некуда пойти. И полиция…

Я лишь снисходительно улыбнулся ей и покачал головой.

– Не волнуйтесь. Я не пропаду. А полиция… Вряд ли их действительно волнует участь бездомного и безродного, – пожал плечами. – Спасибо вам за помощь. Надеюсь, у вас всё будет хорошо.

Почти отошёл, как оказался перехвачен за руку медсестрой.

– Вы можете пожить у меня, – выпалила она на одном дыхании. – То есть, если желаете. Вам ведь некуда идти, вот я и подумала… – она мило замялась, а я благодарно накрыл её ладонь своею.

– Не стоит, – ушёл обратно в палату.

Выписался я в тот же день, написав заявление по собственному желанию. Кажется, доктор даже вздохнул с облегчением по этому поводу. Странный.

И вот теперь я шёл по грязным улицам Бруклина, то и дело глядя по сторонам. Криминальный район оправдывал свои многочисленные слухи. В первый же день здесь на меня напала группа мальчишек, по виду наркоманов. Вот только срубить с меня было нечего. А то, что было, я отдавать не собирался. Ещё долго после этого думал, где научился так драться, и зачем мне это было нужно. Впрочем, грех жаловаться за такой приятный сюрприз, так как мне это помогло остаться в живых и при своих вещах, да ещё и обжиться деньгами.

Да, это было нехорошо, но что ещё оставалось делать человеку, у которого нет ничего, кроме самого себя? Выживать, как может. Что я и делал все эти дни…

А сегодня в управлении полиции мне выдали новые документы на имя Джереми Блэка. Тупое имя, бабская фамилия. Впрочем, говорящая. Тёмные волосы, как и глаза, отлично отражали её суть. Пришлось довольствоваться тем, что дали. После этого меня направили на биржу труда, где определили в строители. Тридцать долларов в день конечно откровенно мало, но хоть так. Завтра мой первый рабочий день. Как ни странно, об этой профессии я знал достаточно настолько, что вполне способен был при должных инструментах построить себе дом. С каждым днём моё прошлое занимало всё больше мыслей, вытесняя насущные проблемы.