Екатерина Ромеро - Мой чужой муж

Нервно сжимаю пальцы, не в силах унять дрожь. Минуты кажутся часами, и я все больше волнуюсь за самого родного в мире человека. Подрываюсь с места как только вижу выходящего с палаты доктора.

– Скажите, как Поля?

Пожилой врач внимательно меня осматривает, сканируя цепким взглядом в очках.

– Вы мама?

– Да, мама.

– Хорошо. У ребенка случился бронхоспазм. К счастью, скорая привезла вовремя и успели купировать приступ. Но второго шанса может не быть, если не будете держать ингалятор под рукой всегда.

Прикладываю руку в попытке сдержать всхлип.

– Что делать? Из-за чего это произошло?

– Пока все симптомы обострения астмы на лицо. Я уже установил диагноз. У девочки могут случаться приступы, хрипы, затрудненное дыхание. Возможна потеря сознания и летальный исход, если помощь не будет оказана своевременно. Вот, держите, это все у вас должно быть под рукой. И это еще. Тоже все принимать. Минимум три месяца. Потом посмотрим.

Врач протягивает мне два детально расписанных списка лекарств, которые я беру дрожащими руками.

– Спасибо. Можно к ней?

– Да, идите. Она спит, мы вкололи ей успокоительное.

Киваю и захожу в палату. Полинка лежит на кровати, укрытая одеялом. На ней милая домашняя пижамка, в которой няня укладывала ее спать. Бесшумно сажусь напротив нее. Рукой провожу по маленькому личику, одеяло поправляю. Волосики за ушко заправляю.

– Спи моя радость, мама рядом.

Дежурю у Поли всю ночь. К счастью, она спит спокойно и не разу не просыпается до самого утра, вот только я на стуле задремала и проснулась от ее звонкого голоса.

– Мамочка…

Быстро прихожу в себя.

– Да, маленькая. Я здесь.

Тянется ко мне, беру ее на руки и к себе прижимаю, вдыхая такой родной и сладкий запах.

– Полинка, как ты меня напугала вчера.

Целую ее в макушку, убирая волосики с ее глаз.

– Мне было тлудно дышать. Вот тут вот. И еще я кашляла.

Показывает на шею, а я лишь лишнее прижимаю ее к себе.

– Все пройдет родная. Дядя доктор тебе назначил лекарство, все наладиться.

С трудом заставляю себя оторваться от дочки и уйти в аптеку. Чек за весь список лекарств оказывается настолько большим, что моих денег с собой хватает только на первое из них. Стыдливо извиняюсь и обещаю прийти в другой раз.

В тот же день Полинку разрешают забрать домой под строгим присмотром, что я и делаю. Выгребаю из заначки все деньги, которые откладывала ей на день рождение и покупаю все, что было назначено.

Сердце болит от того, что не могу я позволить купить дочери все в чем она нуждается и чего хочет. Знаю, как долго она просила плюшевого медведя. Как брала один раз поиграть такого у подружки, у потом со слезами отдавать не хотела. А теперь, в день ее рождения у меня точно не будет подарка, и я даже не знаю, что сказать при этом ребенку, который ждет обещанную игрушку от мамы. Ничего, мы справимся. Главное чтобы лекарства помогли. А потом, сотню ей таких медведей куплю. Плюшевых и разноцветных.

Я варю Поле супчик на завтра, когда слышу ее голос из комнаты. Хриплый и какой-то…сдавленный.

– Мама!

Бросаю все и несусь к ней. Поля лежит на полу, схватившись за горло. Снова приступ, снова ей нечем дышать. От шока меня парализует на секунду, но времени на страх теперь просто нет. Отчаянно хватаюсь за ингалятор и малышку. Впрыскиваю его, и уже через десять секунд Поле становиться легче. Я сижу на полу и обнимаю доченьку, роняя слезы. Глажу ее по спине в попытке успокоить. Она медленно расслабляется и засыпает прямо так, лежа у меня на руках. Ничего родная, мы справимся.

На следующий день провожу детальный инструктаж для няни, показываю что и как делать, если Поле снова станет плохо. Она все дословно записывает, вооружаясь целым набором лекарств. Как бы я не хотела, не могу быть с малышкой все время, так как тогда мне просто не на что будет покупать ей медикаменты.

Все время на работе не могу сконцентрироваться. Постоянно думаю о дочке. Из рук случайно ускользает поднос, и посуда разбивается вдребезги прямо посреди зала ресторана, в котором я подрабатываю официанткой. Меня сразу же вызывают к директору, с которым следует неприятный разговор. Не могу сдержать слез обиды, когда лишаюсь этого места. Меня уволили, не захотев даже слышать причины моей несобранности.

Иду домой и позорно реву. Хорошо что сейчас поздняя ночь и никто этого не видит, хотя на самом деле мне уже все равно. У Поли через две недели день рождения, а у меня не то что денег на подарок нет, вообще ничего для нее нет. Ее болезнь отнимает у меня все силы, заставляя постоянно переживать за нее и беспокоиться.