Лили Рокс - Продажная

Он проводит пальцами по спине, опускаясь к ягодицам. Безжалостный хлопок – и я снова вздрагиваю. Его ладони ложатся на округлые формы, грубо сминая их.

Быстро покончив с этим, он устраивается поудобнее. Неизвестный входит в меня одним рывком, начиная усиленно двигать мощными бедрами. Он специально надавливает на спину, чтобы я прогнулась еще больше, а заодно и проходится влажной рукой по местам, которые хлестал ремнем, чтобы сделать мне еще больнее. Я уже не кричу и не стону, звуки, что срываются с моих губ, больше похожи на возгласы побитого животного.

Мужчина поднимается на ноги, увлекая меня за собой. Я еле дышу. За все время моего пребывания в этом клубе еще не было ни одного человека, который так надо мной издевался. В ужасе осознавая, что передо мной настоящий садист, я припадаю на колени.

– Пожалуйста… – сквозь слезы шепчу я, сама до конца не понимая, о чем прошу. Не делать так больно или остановиться вообще?

«Но это теперь твоя работа, Виктория» – в памяти всплывает фраза, брошенная человеком, которого я любила. Человеком, который привел меня в этот клуб.

Мужчина реагирует на мои слова коротким смешком, а после впихивает мне в рот свой огромный член. Я заглатываю его, практически задыхаясь от этого размера и душивших горло слез. Мой язык касается каждой венки, чуть задевая яйца. Я продолжаю сосать, мечтая о том, чтобы все поскорее закончилось. Мне кажется, эта встреча длится намного больше положенного.

Неизвестный практически не проявляет эмоций. Его лицо остается каменным, лишь иногда по нему проходится самодовольная ухмылка или презрительный смешок. Я слышу его сбивчивое дыхание. Когда я делаю ему минет, он отклоняет голову назад, а когда поворачивает обратно, я вижу лишь сомкнутые в тонкую полоску губы.

Я научилась угадывать желания клиентов и понимать их практически с первой минуты, но этот пугал меня прежде всего неизвестностью.

Когда мы закончили, он отпихнул меня, как ненужную вещь, на пол.

После связи с этим человеком я чувствовала себя ужасно униженной. Удивительно, мне казалось, что после всего произошедшего это чувство заблокировано у меня внутри, но ведь нет… Стоило только увидеть человека, хоть чем-то напоминающего Балахтина, как все разблокировалось вновь.

Я зажалась в угол, исподлобья наблюдая, как он одевается. Эмоции, бушевавшие у меня в душе, срочно требовали выхода. Я больше не могла сдерживаться. По щекам ливнем потекли слезы, и я вдруг начала вздрагивать от вырвавшихся наружу рыданий.

Неизвестный закатил глаза. К этому времени он был уже почти одет, оставался только пиджак. Мужчина достал портмоне и вынул оттуда несколько купюр, которые положил на стол.

– Ты сама выбрала это, – надменно произнес он, – Получай и радуйся. Этого хватит, чтобы ты могла побаловать себя новыми тряпками, – в его голосе звучала нескрываемая издевка.

Я хотела ответить, но рыдания были такими сильными, что сначала пришлось отдышаться.

– Нет, – очень тихо сказала я, – Я любила его… Доверяла, а он… – я снова заплакала, пряча лицо в ладонях.

Мужчина засмеялся в голос, что ранило меня еще сильнее. Он подошел ближе, нагнулся и уже привычным жестом сжал мой подбородок в своей руке.

– Вы все одинаковые. – выплюнул он, – Шлюхи, привыкшие винить в своих проблемах кого угодно, только не себя, но при этом не собирающиеся бросать трахаться с мужиками, поскольку получают за это неплохие деньги.

На секунду я замолчала. Неизвестный был прав. Меня действительно затянуло. Я не могла остановиться. Безумно этого хотела, но не могла. Почему же?

– Или хочешь сказать, что ты особенная? – с наигранным удивлением спросил мужчина, когда я подняла на него затравленный взгляд, – Может, у тебя есть захватывающая история, из-за которой ты оказалась здесь?

Он снял с себя пиджак и небрежным жестом бросил его мне.

Неизвестный устроился на диване, который стоял напротив. Мужчина посмотрел на меня с таким видом, словно готов был слушать.

Закутавшись в его пиджак, я начала свой рассказ.

Начало учебного года всегда было для меня не желанным, ведь приходилось сидеть на занятиях, терять слушать нудные объяснения учителей вместо того, чтобы нежиться в объятиях Никиты. Сейчас же я приходила самая первая к началу лекций. Новая и полезная информация увлекала, позволяя отвлечься от мыслей о прошлом.

За это время я отдалилась от всех своих друзей и приятельниц, с которыми раньше проводила много времени. Разговаривать ни с кем не хочется, смеяться, шутить, радоваться жизни тем более. Чужое счастье и хорошее настроение поднимало в моей душе волну раздражения. Особенно больно наблюдать со стороны за чужим проявлением любви и нежности, когда сама я этого лишена.